За спиною тенью века
время съёжилось в клубок
Молью съевшей древних греков
облюбован его бок.
Закопченный купол неба
сквозь дуршлаг озонных дыр
укрывает первым снегом
засыпающий пустырь.
Понапрасну будет счастлив
повернувший время в спять
у костей иные страсти
и любовь и благодать.
Цветом голода пунцовым
шёлком с барского плеча
засверкает леденцовый
кипяток морковный чай.