Голос моей Медведки
И прочие звуки ее нежной потребности
Или просто ворох мыслей
На энтомологических булавках,
В спичечных коробках
Под стеклышком.
Песня Аквариума (БГ) - Деревня,
Начинается с тихой трели моей Медведки
Подобно сверчку,
Затем кудахтуют не распевавшиеся болотные лягушки
И затем только
Слышна гитара и сама песня БГ.
Выделить ссылку и правой клавишей открыть в новом окне.
http://www.youtube.com/watch?v=NEedSYh0ZLI
_________________________________________________________
Кто-то из великих ученых сказал,
Слово - ложь,
Мысль - истина,
Грешно не поверить.
Но почему,
Скажите звуки Мууу,
Они так часто себе противоречат несуразно.
Постоянно мучают,
Терзают,
Просто какой-то коловорот мыслей в природе,
Порой в виде Редиски
Или пареной Репы,
Которую так трудно бывает вытащить на белый свет
И поглядеть на нее
Со всех сторон
Или по японски
Изнутри тоже.
Мысли порхают,
Прилетают и улетая бьются,
Как ночные Мотыльки
Стремясь к свету,
Натыкаются на подслеповато освещенные вот эти стены,
В этом лабиринте Моих нор
Сознания и подсознания
Моей Медведки,
Пока, в конце концов,
Не сгорят
В той или иной Вашей лампадке.
Разные мысли
Постоянно вылезают откуда-то
Несусветные
И долго, долго бродят
Как белые жуки Единороги,
Беспрестанно рыщут
Блестящими
И ненасытными хищными ЖужеЛицами,
Порой
Приходят в неурочное время
И катят
Свой навозный шар,
Священным жуком Скарабеем.
Независимо от того,
Хотим Мы этого, или нет,
Жалят,
Как чёрно-белая в полоску жизнь,
Эта бескрылая оса-Немка
Или, беспрестанно молятся,
Качаясь на тонких ножках
Из стороны в сторону
Лупоглазым Богомолом,
Боясь потерять последнюю надежду.
Довольно часто
Мысли-жуки,
Будучи даже пойманными,
Расправленными
И наколотыми
На эту мою энтомоЛогическую булавку,
Продолжают свой безумный путь на месте,
Естественно,
Относительно только вот этой,
Уже несколько поржавелой
И погнувшейся от времени
Моей этой энтомологической булавки.
Именно поэтому
Они и появляются
И, будут появляться вновь и вновь
В той или иной коробке
На Ваших Ушканьих островах,
Вашего глубокого,
Бездонного
Или мелководного Байкала.
Мысли просто переползают
Из одной энтомологической коробки жизни
В другую,
Порой незначительно изменяя
Свой внутренний генотип,
И до неузнаваемости внешний фенотип
И нет никаких сил,
Удержать их,
Ни мужских, ни женских.
Мало того,
Некоторые мысли,
Постоянно меняются как хамелеоны
В зависимости от настроения
И изменения окружающей среды
Твоего или своего
Старого
Или нового места обитания.
А когда поймаешь,
Совершенно новое насекомое,
Или соберешь новую коробку мыслей,
Или просто посмотришь,
Чьи не-будь
Старые коллекции коробок – книг и статей.
Из-за этого,
Все они могут по-новому заискрятся
И изменят форму содержания,
Заиграют всеми цветами радуги,
Ну как живые,
Только что пойманные,
Хотя они собраны,
Наколоты, расправлены и высушены давным-давно,
Особенно, если это очень старые
Или заимствованные приобретения,
Взятые у других коллекционеров
Прошлых поколений.
Одно и то же насекомое
Может быть и злым и добрым,
В зависимости от его освещения,
И даже нежно бархатным,
От смешанных чувств
Покрывшей его плесени
Или застарелой пыли.
Если его или её
По новой встряхнуть
И вставить в другую
ЭнтомоЛогическую коробку,
То её коленкор
И все,
Ранее собранные насекомые
Могут измениться до невообразимой глубины.
Как будто бы Ты
Собрал совершенно новую коллекцию жизни,
А если изменить абстрактный фон
Самой отдельной коробки их бытия,
Можно и потеряться
В этой бесконечности
Различного значения этих символов,
В виде этих пойманных
И засушенных насекомых.
Довольно часто
Встречаются обычные
- серые,
Повседневные комнатные мухи-мысли,
С лижущим ротовым аппаратом,
И вдруг,
К седой осени
Они начинают нещадно кусаться.
Поймаешь,
Что за черт?,
А у неё уже не лижущий,
А колюще-сосущий ротовой аппарат
И бессмысленно спорить с ней,
Ведь спор в данном случае
– это
Только выяснение отношений бесплодных
И только!
Есть насекомые,
Которые необычайно прекрасны
И понятны в жизни,
А высушенные и наколотые
Блекнут и сморщиваются,
Становятся какими-то скучными,
Чтобы показывать их,
И если оставляешь эти мысли
В этой моей коллекции,
Спичечных коробков под стеклышком,
То только как ассоциации с тем периодом,
Когда они были пойманы.
Но могут впоследствии так измениться,
Что диву даёшься.
Как истинный кочевник
– натуралист,
Постоянно еду куда-то
В этом сне жизни,
За новыми приобретениями,
Напевая песни о себе
И о том, что мнимо,
Вижу вокруг
И внутри себя
И пытаюсь понять,
Что вижу в этой мнимой реальности
Окружающего меня внешнего и внутреннего мира.
На "старом Кобыле" в душе,
С мечтой в поводу,
Я еду в эту Монтану,
Козлов, овечек и мысли везу,
С похмелья от прошлого пьяный,
Башка как бидон,
В которой чертям тем
Варили самогон.
Протерлись старой памяти
Джинсы на мне,
Осёл мой в дерьме
И Кобыла в том-же дерьме,
Верёвкою к кольту
Привязан мой ствол,
А шляпу ту съел,
Этот, ненасытный Осёл.
Там,
В моей Америке
Чавой-то не то,
Стреляют, не зная, куда и во что,
Недавно у старого БИЛЛА быка,
Убили только за то,
Что не дал молока!
Еей, Эхей, Эхей, Эхей.
На Дальнем Востоке
Есть большая Роша,
Где жизнь удивительна и хороша,
Чавой-то там сеют,
Чавой-то куют
И джинсы по новой в колхозах дают.
По новой дают.
Я в свой Госдепартамент
Письмо напишу
И визу спрошу,
Чтоб проехать в эту Рошу,
Продам это Сранчё,
Куплю пароход,
Отчалю отсюда
На Дальний Восток.
ЕЕ, ЕЕЕЕ.
На старом Кобыле
С Ослом в поводу,
Я еду в эту Монтану,
Овечек И мысли везу,
С похмелья от прошлого пьяный,
Башка как бидон,
В котором чертям тем
Варили самогон.
Протерлися, вдрызг,
Старой совести джинсы на мне,
Ведомый Осёл мой в дерьме
И Душа в том же дерьме,
Верёвкою к кольту
Привязан мой ствол,
А шляпу ту съел
Ненасытный Осёл.
На Дальнем Востоке
Есть большая Роша,
Где жизнь удивительна и хороша,
Чавой-то там сеют
Чавой-то куют
И джинсы по новой
В в каждом колхозе,
По новой дают.
Билл,
Посмотри-ка у своей родной Кобылы под хвостом,
Нет ли там жемчуга?
Нету Сэм.
Вот и мне думается,
Откуда бы ему там взяться?
Наверное,
Этот рассыпанный жемчуг твоего ненасытного Осла,
Не так ли Сэм-Билл?
Ты только это обязательно проверь Сам
И не позволяй
Это делать другим за Себя.
И слышится в ответ,
Детский лепет;
Сеёк а Сеёк,
А помай мне вон этого большёго и блестящего жука,
у меня каёбка для него есть.
Постоянно ловлю
Одно и тоже насекомое,
Разной формы,
Окраски и приспосоБляемости.
Поймаю, а расправить ну не как не могу.
Как будто бы человек мыслящий,
Прямо ходящий называется,
Бывает с хвостом и без,
С абсолютным отсутствием
Аллометрически взаимосвязанного c этим
Интеллектуальным дарованием,
Есть даже ему научное название по латыни,
Но что от этого толку,
От одного только,
Названия по латыни.
Как истинный коллекционер,
Собираю все
И заимствую насекомых у других
И если они очень понравятся
Или заинтересуют меня,
Оставляю их у себя в коллекции,
И по прошествии какого-то времени,
Уже просто не в состоянии
Отличить их от своих.
При этом,
Что естественно,
Могу расправить не так,
Как было поймано и расправлено
у предыдущего хозяина,
Просто становятся родные и всё тут...
Собираю всё,
Что только может пригодиться,
Для оформления моих коробок,
Камушки приглянувшиеся,
Тряпочку, ручеёк там или берёзку чахлую – корягу,
Что зазря валяться,
Авось в хозяйстве заядлого коллекционера пригодится!?
Коробки мыСлей
Конечно от этого всего,
Больше становятся похожими на
"Друга моего друга Гульбария"
Или какой-то зоотеррариум с рептилиями
"Кто кого съест".
Иногда получается
Слоёный и пышный пирог с тараканами,
По известному всем французскому рецепту.
И если вдруг,
Он,
По каким-то
Независящим от меня причинам жизни,
Кому-то,
Не понравился
Или плохо воспринимаете,
Что ж,
Это говорит только о том,
Что есть на белом свете
Желудки разной конструкции;
Травоядные, всеядные и плотоядные.
Всё дело, понимаете ли,
В ферментах и извилинах
Вашего желудка
– у одних их много,
у других не хватает,
у одних такие,
у других сякие,
Плоские или выпуклые.
И есть, конечно,
Среди Нас и паразиты,
у которых вообще его нет
И даже этих
Расщепляющих или синтезирующих их мысль ферментов,
Но ведь зачем-то они существуют здесь,
Вокруг и среди Нас,
Так что винить некого?!
Но кто-то ведь Их всех таких уродил
И воспитал по сути убогими?!
Ведь Маугли же родился по существу обычным,
А уж только потом,
Среди именно волчьей своры
Озверел.
Довольно часто
Встречаются беспрестанно скачущие мелкие мысли – блохи.
Которых приходится суетливо ловить пачками,
Распределять
И сразу-же наклеивать
На разноцветные треугольники правильной формы,
Пока они не разбежались,
И уж потом уже,
На колов этот треугольник с этими блохами
На энтомологическую булавку,
Надо быстро, быстро,
Засунуть их в ту или иную Вашу коробку,
Что уже само по себе безразлично
В какую именно.
Ведь главное только все это скачущее
Успеть поймать,
Распределить,
Наколоть,
Расправить,
И по Своему определить!
А уж будут ли на все это смотреть
с омерзением,
Любопытством
Или любоваться всем этим,
Это уж самое последнее дело,
В общем-то,
Не особо интересующее по истине настоящего,
И увлеченным,
этим, тем или другим
коллекционера.
Ещё есть какие-то Вирусы,
Живущие в моём стареньком компьютере,
Постоянно вмешивающиеся и искажающие весь смысл,
Своими генетическими
Микро, макро и мега мутациями.
Занимаясь своей,
Известной только им,
Безумной комбинаторикой.
Делают многомерным,
Неподдающиеся конкретному определению
Системы
В моей собственной систематике
Окружающего меня Мира.
Постоянно пляшут,
То запятыми,
То насмехаются дефисом,
То глотают и плюются буквами,
Предлогами, рвут мне все связки и сухожилия
В моей собственной систематике
Окружающего меня мира;
Мелкие буквы делают большими,
Большие – маленькими,
Придумывают
Какие-то суффиксы, приставки и окончания
Или вставляют такое,
Что и не снилось наяву вовсе.
Конечно,
Коробки мыслей
От этого всего
Получаются
Не совсем Академическими,
Понимаете ли,
Мы Ваших, научных семинарий, медресе и синагог не кончали,
Мы практики-натуралисты
И все привыкли щупать своими собственными руками и мозгами.
Так что извольте не гневаться,
Все собираем только для души
И показываем для неё одной,
Из другого уголка мироздания,
Для неё одной,
А ему-то,
Ненасытному Ослу,
Это зачем?,
Что, ему жвачному,
Больше всех надо, что ли?
На том остаюсь
Ваш отставной и покорный слуга,
В чём с благоговением и подписуюсь
На столбике начала
Этого санитарно лесопатологического обследования,
На одном
Из особо трудно доступных
Маршрутов ЕЁ жизни
Тёпа, Степашка, Степонида, Стеша, Бунифацый, Стэфан – мститель, ибн МЕДВЕДКА.
Энтомологическая коробка собрана,
Продезинфицирована,
Застеклена и упакована
Для постоянного и неограниченного хранения.
Исполнитель вечно ВРИО Нач. СДП Медведка.