Небо здесь серое-серое, мглистое.
Люди привыкли, живут, ну и ладно!
Вспомнилось наше - такое лучистое -
над головами людей столь нескладных.
Палку воткни - будет дерево вскоре -
правду сказать, и крестьянин не пьян.
Нашу - паши не паши - как на горе -
вырастут снова пырей да бурьян.
Воздух густой, напоенный дурманом,
вязкий, как масло - при вздохе, как ком.
Наш же текучий, и звонкий в тумане,
пахнущий сеном, парным молоком.
Мыслям здесь тесно - забито все поле:
тысячи лет размышлял местный люд!
Ну, а у нас - вот простор где и воля,
толку ж не много - мороз слишком лют.*
В поле цветов не рождает природа -
слишком ненужная, лишняя блажь**.
Не накормить ими тучи народа,
мало земли, и на много ль продашь!
Глядь - птица в небе, но это ли радость?
В клетках, конечно, не пошалишь!
Птаха - свистунья для русского - сладость,
а для китайца - воровка, как мышь.
Небо здесь серое-серое, мглистое,
вечно в каком-то дрожащем тумане.
Вспомнилось наше - такое лучистое:
радость народа. Оно не обманет...
ВТ. Юго-западный Китай. Чунцин.
1998 год.
* Вечная ссылка на мороз, а не на лень.
** И птицы, и собаки, и кошки были роскошью,
осуждаемой народом. А теперь народ, "изголодавшись"
по животным, кинулся их разводить.