Сладким чаянием разврата,
нежной грустью томных грез,
сердце полнилось когда то,
а теперь оно насос.
Из под памяти обломков
первой девственной любви,
я качаю ржавой помпой
чашу стынущей крови.
Дух же мой во плоти дряхлой,
тайной мудростью владея,
дорожит увы ни ею,
как теперь он хочет жить,
и молясь на свет полудний,
музой с богом говоря,
я лежу на судне полном,
смыслом жизни по края.