Я - светоч единый, мы – неисчислимы, она – пятиликая Ночь;
Спроси у прибоя, у волчьего воя - тогда, может быть, и поймёшь.
Мне ветер – вуалью, и камень растает чтоб ртутью потечь из-под ног -
Серп жатвы последней, и древняя бездна, и вечность, и пробивший срок.
Как сфинкс улыбнётся – найдёшь ли вопросы, достойные этой игры?
Исчисли по звёздам, измерь – это просто, но разум бесславно сгорит.
Зальёшь ли ты жар мой, запутавшись в правде, в погоне за факелом лжи?
Иссушишь ли вОды, что разум затопят? – Но в зеркале кто-то дрожит.
Глядит с пирамиды всевидящий идол – не скроешься, зрит он насквозь,
Он знает дорогу, мы – правдой жестокой отравим тебя, чтоб пришлось
Искать днём и ночью – спугну, заморочу, запутаем хмелем пути -
Иди же по следу, хоть запах неведом – быть может, сумеешь дойти
Звериной тропою, ты тайну догонишь – а тайна настигнет тебя,
Мгновения хватит, чтоб внять своей жажде, и в глотку залить серебра.
Меня слишком много, из тысячи логов добычу мой зов окружит:
Вожак и изгнанник, рожденье и память, и гибель, что точит ножи.
Я – самый лучший маяк: сама не знаю, куда заведу,
Дотла сомненья сгорят – знай, что меня повстречал на беду,
И всё пойдёт кувырком, но, даже имя своё позабыв,
Не выжжешь наших имён, и сон не выбросишь из головы.
Меняя форму, учись не доверять отраженьям чужим:
Я – сонм изменчивых лиц, я - истиной скрытые миражи.
Иди, куда хочешь – но связаны прочно с землёй твои корни теперь.
Кругом парадоксы, безумье – так просто: есть настежь открытая дверь,
И есть – за порогом, как омут глубокий, всё то, с чем не сладят слова -
Молчи, если знаешь, сбежавший от фальши – лишь полночь от века права.
Куда деться силе? С хрустальною былью она уживётся едва ль,
Но небыль прочнее, разбить не сумеешь, волна не забудет слова.
Рогатая матерь, старуха-проклятье, и дева в полынном венке,
И муж женовидный, чьё царство – руины, и крепость на белом песке.
Из всех направлений ты выберешь верно такое, что прочих спугнёт -
В глухом пограничье наречия птичьи важней человечьих забот.
Пусть жуткому стражу ни слова ни скажут привыкшие верить стене,
Пусть там, за оградой, никто не узнает о правде, кошмара страшней;
Не быть тебе с ними, никто не отнимет во мраке сияющих глаз -
Как тут отвернуться, не высмеять труса, унюхав, не выдать лжеца?
Ты - мой с потрохами, и больше не знаешь, в чьей шкуре удобней ходить,
Клеймённый луною, личиною новой – ты выковал плоть из воды.