Балансиром на краю витая,
Перепутав, где же ад и рай,
И пары наркотиков вдыхая,
Пил, давным-давно упав за край.
Понаделав множество ошибок
И долгов, которых и не счесть,
Обжигал отчаяньем улыбок,
Проклинал свою больную честь.
Изнурял работой в исступленьи
Молодую выцветшую плоть...
Покаяньем - смыслом искупленья
Всех грехов - нас наделил Господь.
Только он и в Бога-то не верил,
Бит нещадно злобною судьбой.
Он был так несчастен и потерян,
Вёл со всеми свой последний бой...
Преданный женой, во все тяжкие
Он пускался "душу отвести".
Зря пытались все его родные
От себя же самого спасти.
Мать, ломая руки, умоляла:
- Я люблю тебя! Остановись, сынок!
Но ему всей жизни было мало,
Сам себе накручивал свой срок...
Не найдя желанного причала
Ни у женщин, ни у всех друзей,
Он своё утрачивал начало,
Злобно замыкаясь от людей.
Проклиная жизнь, роднясь со Смертью,
Спотыкался даже на краю.
И никто в житейской круговерти,
Кроме мамы, не сказал: "Люблю".
Позабытый всеми и заброшен,
Не смущён житейским барахлом,
Он скитался по краям обочин,
Всё боясь вернуться в отчий дом.
Где его ждала, молилась мама...
А в ушах звучало: "Стой, сынок...".
Сам себе противился упрямо,
Но остановиться всё не мог...
Иссушил и душу он, и тело,
Ложных истин жали тупики...
Где же край у этого предела?
Но никто не протянул руки.
Но однажды, всё ж домой вернувшись,
Взял детишек - дочку и сынка.
И душа оттаяла, очнувшись...
Он... любил... Да и они... пока...
Он ласкал их с нежным умиленьем,
Сыну вёз подарок - свой планшет.
Дети вопрошали с удивленьем:
- Папочка, не плачь! Не надо! Нет!
Детские ручонки извивались,
Слёзы растирали по щекам:
- Как давно мы, папа, не видались!
Боже мой! Что ж он наделал... сам!
Перепутав смысл библейских истин,
Опустившись глубже, чем на дно,
Душу - в глубине - оставил чистой,
Жизнь трактуя, как "не повезло"...
2 января 2014 года.