Пейзаж творил умелый каллигрАф,
но вчитываться некогда. Покуда
не пропадет трагическая складка
между бровей у сына – на потом
отложен мир, как нервный детектив
с закладкой на странице двадцать шесть.
А сын лепечет, что желает «дэу»,
а может, деву – я плохой толмач.
Химеры из картофельных очисток
мне удаются лучше, чем слова,
тем более – чем пониманье слов,
другим произнесенных человеком.
Я и без слов увязла в чудесах:
морковь, переплетясь в развратных позах,
медлительно мечтает о любви,
подсохли привиденья на балконе,
стиральный звездолет раззявил люк
и кровоточит радуга на кухне -
Вареньем. Но совсем не сладко ей…
И от такой драматургии быта
я, кажется, вот-вот откину все:
рога и крылья, плавники и ласты,
вторую кожу, жабры, когти, хвост…
И наконец-то стану человеком.
Так пусть бормочет басом холодильник:
мол, что-то там прогнило, и давно, -
я знаю, что мой дом – не Эльсинор,
благополучно разрешатся драмы
и каждый день, бесспорно, - белый день,
как млечный путь на маленькой щеке
любимейшего в мире человека.