Стиллистика души и боли. В память о Г. Салтупе

 
    ... Так случалось все долгие годы нашей писательской дружбы. Под Новый год отмечали с Гришей Салтупом его День Рождения. А через неделю, накануне Рождества - мой.
    ... Ещё год назад мы отметили Гришино 60-летие. Мой юбилей - уже без него. Трудно пережить саму мысль, что за праздничным столом нет друга, к которому прирос душой и сердцем. И теперь я больше не хочу праздничного стола. Но всем, кто был за Гришиным столом год назад... Всем, кто не забывал дорожку к его творческой мастерской, просто хочу в свой юбилей напомнить о Григории Салтупе своей прошлогодней статьёй... Хочу напомнить, как живя среди нас, он умел чувствовать и переживать.

 СТИЛЛИСТИКА ДУШИ И БОЛИ

Сама по себе книга необычна, как своим внешним оформлением, так и внутренним содержанием. Условно она делится как бы на две части: для детей -  «Выстрел милосердия» и для взрослых -  «Барак и сто девятнадцатый».

Часть 1.  «ВЫСТРЕЛ МИЛОСЕРДИЯ»


 
                ... Казалось бы, странно. "Выстрел милосердия"
                Григория Салтупа - литература не на потребу дня. Не
                развлекаловка, не бестеллер. И ведь почему-то
                читают. Почему? Служители литературного цеха давно
                привыкли считать, что современный подросток
                относится к поколению любителей триллеров, боевиков
                или, в лучшем случае, приверженец безумного
                фэнтэзи.

    Григорий Салтуп не стал поддаваться модным течениям. Он  разговаривает с детьми и с подростками начистоту. Богатый опыт переживаний, яркая память детства - делают его незаменимым собеседником для молодого поколения. Стоит ли говорить, сколько про- блем нравственного характера возникает у юношей и девушек в период становления их личности. Ни детективы, ни фэнтэзи, как известно, не помогут разрешить эти проблемы.
     То и дело приходится напрягать ум, чтобы думать, как в реальности выйти
 из сложного положения, как в реальности кого-то спасти, тем более что ты не волшебник, а обычный мальчик. Тем более что нет у тебя сверхъестественных сил и великих заступников. Есть  только твои руки, голова и ранимая душа, страдающая
от неразрешимости той или иной ситуации. Вот здесь формирующейся личности как раз и необходимо  почерпнуть нравственный опыт из умной книги взрослого писателя, который предельно искренен и откровенен, не сфальшивит, не соврет. Он не боялся и не боится жесткой действительности, потому что твердо знает: мир такой, какой он есть, и надо научиться  в нем  жить.
     В своей  повести "Выстрел милосердия" Григорий Салтуп писал о настоящей жизни, о ее суровой правде, о том  детстве, когда еще не родились ни Гарри Поттер, ни вся
коммерческая индустриальная литература.
      Переживания обычного подростка и необходимость действовать - вот основная точка, на которой  автор фокусирует внимание читателя. В конце концов, что делать, если твоя любимая собака попадает на живодерню? Там пахнет далеко не ананасами. Переживая
весь ужас увиденного, мальчик сначала восклицает:
    "Эх, был бы я взрослым дядькой! Все бы разнес тут к ядреной матери!" Но дальше сослагательное наклонение отходит на задний план, ведь друга надо
спасать! Пронзительными, до неслышного крика, становятся сами строки повести:
      "Гаюшка увидел меня, бросился к щели, заорал, закричал! Глаза полудикие, запавшие. Пена вместе  со слюной брызжет! И собаки вокруг - все к окну, все! Их там человек тридцать, не меньше! Визжат, рвут друг друга когтями, подпрыгивают,                притискиваясь к окну: спаси! Спаси! Спаси!.. Жить хочу! Здесь убивают! Спаси! спаси!..."
     Тут уже не до собственного страха, тут уже надо  действовать. Гарри Поттер взмахнул бы волшебной палочкой, и любимая собака Гай Боевич в момент оказалась бы на воле. Но тот, маленький Гриша Салтуп еще ничего не знал о знаменитом волшебнике.  И хорошо, что не знал. Он стал соображать, где найти главного на живодерне, как предложить ему взятку, чтобы Гая выпустили на волю... Его напряженный ум и страдающая душа подсказали выход из ситуации. И тогда:
      "Бригадир достал из кузова машины железные клещи и зашел в сугроб с одноглазым. Через пару минут  одноглазый вытащил на клещах полуживого Гая. Гай судорожно скреб передними лапами воздух у сдавленного горла, а бригадир перехватил его за холку..."
        Тихая, твердая, отчаянная решимость. Именно она  помогла. И снова пронзительные строки, где  сопереживания мальчика и собаки слились в одно  единое огромное человеческое понимание, как должно быть по большому счету, как должно быть везде,
 всегда, но не часто случается. И даже редко случается в силу нахлынувшего чувства
 беспомощности. Но если ты сам находишь выход из собственной беспомощности, то в награду получаешь  эти великие слова признания и благодарности. Безграничной проникновенной благодарности:
          " И он мне все-все рассказал, положив мне на одно плечо свою голову, а на другое мое плечо -  лапу, и прижавшись ко мне, и колотуном дергаясь  всем телом, и тихо полушепотом взвизгивая, и подвывая вполголоса...
         ...Он рассказал мне, что так перепугался, как  ни разу еще в жизни не пугался, что сначала  ничегошеньки не понял, подумал, что дядьки чужие просто поиграть на нашу улицу приехали, и он бы их легко бы надурил бы, если б знал, что это все не понарошку..."
       Писатель делится с подростком своим переживанием и как бы невзначай заостряет внимание взрослеющих  мальчишек на том, на сколько серьезно все в жизни,
на сколько все не понарошку.

    
      И это не единственный аспект, на который автору хотелось бы заострить внимание читателя. Его человеческое – от сложности взаимоотношения ребенка с миром живущих – порой доходит философии планетарного масштаба.
        Мы не одиноки на нашей планете, - утверждает писатель, - и, на мой взгляд, современной человеческой цивилизации присущ эгоизм, "хомо-центризм", и принято проявлять толерантность только к одному виду живых существ, достигшему высокого уровня технологии и культуры. В своей повести для подростков "Выстрел милосердия"  я постарался рассказать человеческим языком о судьбе собаки Гая. Canis Familiaris много тысяч лет живут рядом с человеком, и люди привыкли свысока смотреть на "братьев своих меньших", и большей частью, принимают за аксиому мысль, что собаки существуют только для удобства и развлечения самого человека. А это не так. У собак есть своя собственная жизнь, свои, независимые от человека, начатки социальной
организации. У собак нет своей цивилизации и техники, но есть своя, особая, не зависимая от человека, культура. Моя повесть - не фантастика и не примитивное "очеловечивание" собаки, когда писатели приписывают животным человеческие мысли и поступки.
Нет, я постарался внимательно и ТОЛЕРАНТНО присмотреться к собакам.
Мои земляки-подростки, с которыми у меня были читательские конференции в библиотеках, рассказывали мне, что после прочтения романа "Выстрел милосердия"  они стали совсем иначе относиться к уличным псам.

    У каждого честного писателя вольно или невольно возникает задача, какой нравственный акцент должен стать основным при написании рассказа или повести. Если это мальчишечьи повести, каких у Салтупа большинство, то здесь ни фальшь, ни соплежуйство не уместны. Предельная искренность и откровенность – вот основной инструмент для восприятия растущей души. В жизни подростку самому приходится разбираться в том, какие ценности истинные,  а какие ложные. И что есть настоящее богатство?
     В повести «НЫКАЛКА или как я был миллионером» любой мальчишка найдёт для себя правильные ответы. И пусть время, в котором проходило детство самого писателя, далеко отстало от современных компьютерных игр, в которые играют сегодняшние мальчишки, но  сам азарт и стремление что-то выиграть, на чём-то разбогатеть и обрести превосходство над сверстниками, остаются в человеческой натуре понятиями неизменными. Здесь главное во время разобраться в себе самом, погасить растущее чувство азарта, понять, что есть пресыщение и опустошённость, возникающие после того, как всё, кажущееся богатством, превращается в ничто.
     Интересен сам сюжет повести. Казалось бы, что особенного может отыскаться не в приключенческой жизни мальчишки, где-нибудь на необитаемом жюльверновском пространстве, а в обычной, реалистической канве  одиннадцатилетнего карельского мальчика. Повседневность. Давно забытая детская игра в «рюхи» - пробки от пивных бутылок. Это не сравнить с компьютерными «стрелялками». Сегодняшнему обладателю компьютерных игр не нужно прилагать каких-либо усилий, чтобы досыта наиграться, а вот герою повести «Ныкалка», чтобы быть постоянно в игре, приходилось самому добывать эти заветные жестяные пробки. И тот, у кого они есть, кто постоянно выигрывает, в глазах своей компании оказывается человеком  «на высоте». А если у тебя много этих пробок, то ты истинный богач! А если нет – бедный, униженный в своём чувстве азарта и вечным желанием отыграться. Истинное это понятие или ложное – покажет дальнейшее развитие сюжета. И дальше возникнет вопрос, а что есть истинное и ложное в человеческих отношениях, в самой мальчишеской дружбе?
      Когда Борька остался  без своих «рюх», да еще и обнаружил пропажу заветной пробки от чешского пива и какой-никакой мелочовый капитал, ему и в голову не могло прийти, что сделать такое мог его лучший друг Илмариненок. Самому же разорённому Борьке также не приходит в голову, что это потерянное «богатство» можно у кого-то отнять или украсть. Он думает, где и как можно найти эти пробки. Много. И сразу разбогатеть. Смекалистый ум подсказывает мальчику, что на Товарной станции есть баня, и там мужики после парилки пьют пиво, а значит, должно быть много этих самых пивных пробок, так необходимых для игры в  рюхи. Но Товарная станция – охраняемый объект. Проникнуть туда не просто. Но заманчивая цель – обрести сразу много этих пивных пробок – подсказывает и пути проникновения на Товарную станцию, и возможность выноса с объекта мешка с пробками.
     Первый поход на Товарную станцию полон переживаний и небезопасных приключений. И вот Борька на своей улице в своей компании игроков становится истинным богачом. Он и старые игровые долги раздаёт, и  продаёт эти рюхи мальчишкам по копейки за две штуки. Его распирает чувство столь неожиданного  богатства. Казалось бы, вот оно, счастье! Живи, наслаждайся, ни в чём себе не отказывай! И Борька не отказывает. Он даже однозарядную винтовку системы американского полковника Бердана за 6 рублей у мальчишки постарше приобретает. Ненужная старая винтовка. Даже не стреляет. Но и здесь появляется азарт – починить. Починил ненадолго. И сам пострелял и с мальчишками консервные банки подырявил. И школу художественную забросил в своём новом увлечении. Но и здесь пришло пресыщение. И рюхи опять закончились – не поиграть. Что делать? Снова поход на Товарную станцию… Но дважды не ступить в одну и ту же реку, и чувство той же самой радости не повторяется дважды… Наоборот, вопреки ожиданию, приходит безразличие.
    «Я наполнил ранец и полмешка пивнушками. Хотел сначала дождаться обратного товарняка в южном направлении, но его всё не было и не было. Поэтому я в открытую пошёл на охранника у шлагбаума. Мне было уже почти что всё равно: арестуют, так пусть арестовывают! В колонию для малолеток засадят? – значит, так и надо»… И жизнь как бы начинает обратный отсчёт. Обратный от прежней, некогда нарастающей радости. И когда на каждом шагу играющие в шанхайки мальчишки с восхищением кричат:
« - Борька! Это что? У тебя пивнух полмешка!
   - Где достал?
    - Ну, ты миллионер!
    - Дай пять штук!
  А я иду мимо них, как чужой, только буркнул пару раз на ходу: - Привет! – И полмешка пивнух у меня за спиной меня не радуют».
   И вот уже непроизвольно, как бы исподволь, к читателю подступает мысль, что каким бы ни было богатство, но не оно в жизни самое главное. Есть вещи и поважнее. Куда более сильным оказывается потрясение от  предательства друга, когда Борька именно у него обнаруживает некогда пропавшую заветную пробку от чешского пива... И как следствие – драка за справедливость.
      Наверное, на этом можно было бы и поставить точку. Но сам писатель расширяет нравственный аспект. И заставляет задуматься над тем, как всё не буквально и неоднозначно. Украденная пробка – это еще не украденная жизнь. И разорённая ныкалка ничего не значит по сравнению с теми ценностями, которые значительно выше. А значит, есть место в человеческом сознании и на прощение через боль, и на примирение, и на уход от примитивно игрового азарта к разумному осмыслению произошедшего, к познанию иного, более значимого и целостного. « Ведь настоящие мальчишки и мужики, - по словам самого автора, - до сих пор еще не перевелись на нашей земле и в нашем городе в частности».
   

     Неповторима сама стилистика произведений Г. Салтупа. Мощно, емко, впечатляюще передает он колорит карельской жизни. Жизни, с ее бытом, обычаями, нравами. Это особенно заметно в повести "Святое дело - артель". Не случайно, едва появившись на свет, она сразу же была напечатана в свердловском журнале "Уральский следопыт". Повесть рассказывает о нынче редком способе добычи рыбы и совместного отдыха. Так рыбачили наши предки сотни лет назад. Автор емкими, скупыми средствами лепит
характеры героев повести: рыбаков, мальчишек, собак. Писатель со знанием всех тонкостей дела и с особой любовью описывает саму рыбалку. Каждый персонаж повести индивидуализирован - Мериканов, Дерябин, Рейно Андреевич, даже спаниель Кеша. Конфликт, возникший при дележе улова, в чем-то социален и исторически обусловлен. Это столкновение мироощущений: предпринимательского и общинного.
 Мальчишки - Генка и Сережа, ставшие невольными участниками взрослого конфликта, получают урок товарищества и чести, что немаловажно в процессе воспитания подрастающего поколения.

      Повесть "Каникулы в Карелии" печаталась ленинградским издательством "Детской литературы" в альманахе "Зорька". Ни для кого не секрет, что современная молодежь все больше отдаляется от героики военных лет. С началом новой эпохи  в жизни страны, с коммерциализацией литературы  повести или рассказы о войне стали большой редкостью. И потому все незначительней кажутся современным мальчишкам подвиги их дедов и прадедов на той самой Великой Отечественной. В их сознании все больше места занимают голливудские боевики, а настоящие герои – это Дункан Маклауд, Рембо, Бэтман и т.д., но ни в коем случае не родной дедушка, сгорбленный, с палочкой, полунищий и одолеваемый недугами старичок. Ребенку трудно разглядеть в этих старичках настоящих отважных героев, бесстрашно сражающихся за Родину. И кто, как не писатель, должен восполнить в детях столь серьезный пробел. Не случайно Григорий Салтуп в своей повести «Каникулы в Карелии» рассказывает о том, как девятилетний Дениска и его дед, ветеран отечественной войны, отдыхают в глухой карельской деревушке Торбайла. Они рыбачат, помогают хозяевам на сенокосе. Дениска дружит с местной детворой. Все, как обычно. Тема войны ни в коем случае не навязывается. И в восприятии самого Дениски его дед и война – пока что далекие понятия. Иной взгляд на героические события прошлых лет у Дениски появляется уже во время похода на дальнее озеро Култозеро, где дед и внук попадают в опасную ситуацию на сгоревшем торфяном болоте, и мальчишка не трусит, помогает деду спастись. Но и дедушка, оказался человеком бесстрашным, ведь он – старый солдат. Тема войны приходит естественно, невзначай. Она возникает из обычной человеческой ситуации, когда на сопке над Култозером дед и мальчик находят забытые останки русского солдата. И тогда воспоминания деда о войне, о боях, громыхавших когда-то на этой земле, полновесно входят в сознание и в душу ребенка. Дед и внук вместе хоронят неизвестного солдата. И это уже заключительная глава повести. Написана она очень выразительно, с щемящим чувством боли.
      Сейчас редко появляются книги, в которых автор говорит с читателем-подростком простым русским языком, без выкрутасов и надуманных восторгов. Григорий Салтуп увлекает маленького читателя не чудесами и ударами пятками в челюсть, а честным и глубоким рассказом о дружбе мальчика и собаки, о рыбалке, о чести, о мужестве, о следах минувшей войны, которая, так или иначе, затронула души всех россиян. Во всех трех повестях их персонажи-мальчишки сталкиваются со следами Отечественной войны, -
будь  это обгоревшее в танке лицо рыбака Крошелева и рассказ Вавилкина о предателе из повести "Святое дело - артель", или рассказ отца о "выстреле милосердия" у ночного костра из повести о собаке, или похороны неизвестного солдата из повести "Каникулы в Карелии". Сейчас, когда понятие "патриотизм" и "мужество" размениваются и дешевеют, когда мы готовимся отметить 60-летие Победы, детские повести Г. Салтупа особенно актуальны.

      Погнавшись за коммерцией, современный мир успешных писателей сделал вид, что не знает, не помнит об основных жизненных ценностях, которые необходимо передавать растущему поколению. Опыт высокой нравственности и духовности необходим детям во все времена. Карельский писатель Григорий Салтуп об этом не забыл.