К рассвету нужно будет попрощаться,
всё отлюбить, оплакать, отыграть.
Мы ведь не птицы, чтобы возвращаться
мы просто люди, чтобы умирать.
Налей вина хрипящему от жажды,
голодным хлеба предложи ломоть,
вернутся все, ушедшие однажды,
кого в разлуку обронила плоть.
Нашедший раз, конечно, снова ищет,
бегущим в резвость хрип погонь,
но нет слезы свечи на пепелище,
где выжег всё, до искорки, огонь.
А нам с рассветом, так неосторожно,
два сердца с болью положили в грудь,
когда дышать друг другом невозможно,
но новым именем не хочется вдохнуть.
А что потом, уже совсем не важно,
не жаждет опыт ни забвения, ни проб.
Так горячо, так искренне, так влажно,
что после - только памяти озноб.