Вы, наверное, удивитесь, но вышивать Гоша тоже не умел. Вообще.
Так же, как играть на виолончели или кататься на коньках. То есть фатально. Как говорят педагоги, необучаемость.
Но это не мешало Гоше с видом знатока демонстративно вдевать нитку в иголку и толковать о разновидностях канвы. Потея до малинового оттенка, он изо всех сил рассуждал о правильных/неправильных схемах, об умении ровно класть стежки, о художественной ценности той или иной работы.
Рассуждения свои , кошмарные, как сон Дали в парке КиО в ночь на 2 августа, неслучившийся фигурист/музыкант/вышивальщик по старой замполитовской памяти оформлял в виде косноязычного доноса. А поскольку в эти нелепые псевдолитературные инсинуации никто не собирался вступать лапкой, хитропузый Гоша обязательно упоминал в заглавиях имя хорошего мастера. Приманивал. Затем , жаждая острых ощущений, бумагомарака затаивался у компьютера и изображал готового к интеллектуальной беседе искусствоведа.
А когда Гоше щелкали по носу и отвешивали пинков, плевали на плешь и били по пасхальному набору, неудачник благим матом визжал на весь мир да с довольным похрюкиванием.
Ибо ни крестиком, ни гладью, ни стебельчатым швом он не мог; эссеист из него случался примерно такой же, как, пардон за новогоднее сравнение, из дерьма серпантин. А так... Хоть какое-то внимание. Хоть кто-то как-то откликнулся.