Вторник. Затмение. Слепота.
Запахи хлеба и хлора.
Хватит, пластмассовая вода.
Прекрати, бумажная флора.
Я, двуногий ваш цикламен,
путешественник через стены,
через тернии, дам взамен
вам настоящие тени.
На обратной их стороне
снег частит, засыпая площадь
мелкой крупкой, и как во сне
через площадь проходит лошадь.
День высокий и пар столбом,
мёрзнут здания, скрыты шёлком.
Куст огня над высоким лбом --
шёл прохожий, и вот прошёл он.
Все прошли и не стало дня,
а меня понесли в коробке,
в коробке понесли меня.
-- Что случилось?
Робко:
-- В радиорубке майский жук.
-- Что?
-- Ж-ж-ж-ж-ж.
-- Что?
-- Ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж.
-- Не понимаю, слов не разберу.
Должно быть, шутит кто-то. Не смешно.
А я хожу кругами по двору,
посматриваю тайно на окно.
Там кто-то прячется, но я-то вижу край
то платья, то руки,
и хочется сказать: не убирай,
не прячь, не береги.
Такая красота, должно быть, свет,
и ветер, и вода.
Но кто-то думает: нет-нет,
неправда, никогда!..
24. 12. 13.