На четверть века пережил Христа,
А Лермонтова - так почти что вдвое,
Но захотелось с чистого листа
Читатель, разговор начать с тобою.
Я десять лет как не писал стихов,
Но прорвало меня потом как-будто,
И сердце рвёт переизбыток слов,
Кому-то, может, нужных почему-то.
Я водку заменил на корвалол,
А всех друзей - хоккейными коньками,
Хоть был всегда отпетый балабол,
Сегодня балаболю вот стихами.
Пишу, порой, по десять виршей в день,
А в темах будто не видать просвету,
Но, главное, писать мне их не лень,
Быть может, вид самоубийства это?
Один на всю включил алкоголизм -
Как самоуничтожилась ракета,
А я тут изнуряю организм
Стихами - позывными с того света.
А может быть, действительно, пора -
И это ли не самый лучший способ?
Аорту от эмоций надорвав,
Погибнуть в море, будто старый боцман?
Пишу стихи я в ночь на Рождество,
Родиться угораздило с Христом ведь!
Не испытать уже мне торжество,
Ведь слишком поздно я о Боге вспомнил!
Увы, я атеист! Проклятый век -
Совсем недавно понял я, что русский!
Хоть, слава Богу, знал, что человек,
А то бы научили быть молюском...
Стоит и Ленин с дыркою в заду,
Сквозь дырку даже виден купол церкви,
Но в церковь я, конечно, не пойду
И белый свет, наверно, не померкнет.
Прощай, Ильич, да здравствует Христос!
Но мне за дырку оттого обидно,
Что не сняла она один вопрос:
В ней кроме церкви ничего не видно!
Не чувствую я праздник за окном,
Не чувствую я также день рожденья,
Считайте, что с Христовым Рождеством
Поздравил этим вот стихотвореньем!
А вот ко мне приедет завтра дочь,
Но даже вовсе не приехать может,
Ну, в общем-то, веселенькая ночь
На рождество, спасибо тебе, Боже!