Тронув блюдце с медью мелкой, остановишься в испуге.
Лишь тогда СЛОВА услышишь, что озлобленно ворчат
Переходные сиделки: «Ишь, подлец, играет фуги!
Снова занял нашу нишу!» на студента-скрипача.
Тот играет упоённо и совсем не чует страха.
Звуки атакуют стены, с эхом новый звук творя.
Он усиливает стоны фуги Себастьяна Баха,
И, что подлинно бесценно, расширяет звукоряд.
В лицах замерших прохожих, в изумленье впавших в ступор,
Виден чёткий отпечаток, ставший следствием ИГРЫ –
Ничего их не тревожит. Скрипача там ждут, потупясь,
Если вдруг играть кончает, объявляя перерыв.
А вокруг бегут потоки, их в подземном переходе,
Что невероятно тесен, сменят через пять минут.
Тут в условиях жестоких толп людских десятки бродят
И у каждой интересы, что на поиски влекут.
Глубоко по барабану им эпоха Водолея
И к мечтаниям не склонны. Им другой заботы нет –
Уберечь свои карманы… Ну, а Каспий пусть мелеет,
Происходит взрыв сверхновой, или же ПАРАД планет.
Опустеют переходы, попрошайки уберутся,
И потоки истончатся – толпы схлынут в никуда.
А студент, кляня погоду, деньги заберёт из блюдца,
«Обошёлся без оваций!» – усмехнётся: «Ну, я дал!»