Ты испил моей крови и стал удивительно старым,
Ты открыл мне, какой я была для тебя много лет.
От пылавшего алого пламени злого пожара
На ладонях остался лишь пепельной проседи след.
И, наверное, я никогда не была откровенна,
Улыбаясь тебе и смеясь над мельканием дней...
Ты испил моей крови, бокал опрокинув мгновенно,
Обнаружил сокрытую тёмную тайну на дне:
Я жила, как в тюрьме, я пыталась бежать из капкана,
Но у лжи неприступней и выше вулканов стена.
Я себе сохраню навсегда эту рваную рану,
Чтоб за мною повсюду ходила, как стража, вина.
Я себе не прощу никогда, что в тебе погубила
Иссякавшую слабую веру на счастье... Увы,
Там, где дремлет она, перекопана персть под могилы,
Там, где дремлет она, бродят злые голодные львы.
Наши сущности тонкие ныне хрупки и бесцветны,
Как незримая пыль на паркетах безлюдных квартир.
Ты испил моей крови и стал удивительно бледным,
Словно всё осознал и открыл для себя новый мир.
Мы теперь неразлучны, мы ведаем злые секреты,
От которых себя оградить не сумели, увы,
И хотелось бы верить, что все они будут запретны
И исчезнут за нами во след в бесконечности тьмы.