ИГРА (СМЕРТЬ КОЛОМБИНЫ)
Играй!
Я правила твои безропотно приму,
И руки протяну, чтоб нитки привязал ты.
Теперь я у тебя в плену.
Прощанья, поезда, вокзалы,
А встречи мимолетные так редки,
Что сердце рвут из кукольной груди
Безропотной марионетки.
Погляди!
Но слез моих ты не заметишь
Под маскою веселой Коломбины:
"Пусть будет все по воле господина!"
( ну, то есть, по твоей)
Однако... я устала.
Все эти встречи, поезда, вокзалы.
Шепну тебе: "Прощай мой Арлекин"...
Мое тряпичное безжизненное тело
Найдут на рельсах у платформы
ЛЮБЕРЦЫ-I.
Я БЕГУ
Я бегу, но боюсь, что опять упаду,
зацепившись душою за подлое "нет".
И молитвенный свет в Гефсиманском саду,
и упрямые мысли в моей голове
принесут ненадолго, совсем на чуть-чуть,
облегченье и новости желтых газет:
кто-то лезвием смог по руке полоснуть,
кто-то мордой нетрезвой вспахал парапет.
Ну, а если совсем будет скучно дышать,
можно сесть, прикурить колумбийский бамбук,
на прощанье дающую руку пожать,
положить чемоданы в вагонный рундук,
чтобы тронуться вновь по дороге судьбы,
где ветвятся пути капиллярами вен.
Но услышав негромкое вслед: "Погоди!",
увидать ослепляющий свет Citroen.
Неохотно вернувшись, с душой не в ладу,
волоча за собой с барахлом чемодан,
вдруг сорвусь, побегу, (может не упаду)
или даже взлечу, как безумный Икар...
МОНОЛОГ ПРОВОДНИЦЫ
Опять скрипят суставы у состава.
Устала.
Нацежу себе с устатку.
Чернеет бездна за окном,
Вокзалы - светлы, но редки,
Полустанки - кратки.
А пассажиры спят.
И тихий присвист,
Сменяется раскатистым рычаньем,
Да плач младенца сонен и прерывист...
Вот кто-то тихо наливает чаю
Из полуопустевшего титана.
Не спится, видишь...
Знать, вставать не рано.
Здесь море простыней и полотенец,
И горы неотмытые стаканов.
Вновь во втором солирует младенец-
небось опять мамаша задремала...
Устала. Головой зарыться б
В вонючий ворох перьевых подушек.
А то больной внезапно притвориться?
Да хоть бы просто постоять под душем...
Домой приеду, первым делом - стирка.
Её опять полванны накопилось.
Потом полсуток спать...
Забыла, Ирка,
На послезавтра в гости напросилась...
Уже светает. Боже, ну и рожа!
Пора к станку, ведь скоро остановка.
Красиво, все же, наше криворожье!
Эй, просыпайтесь,
Кто
Тут
До Быковки?
МОЙ ПОЕЗД
Мой поезд катит неторопливо:
не скорый, так, простой,
пассажирский.
Надежд оправданных и
счастливых
предчувствий полный.
Сложу пожитки в сундук старинный.
Сургуч и плетка.
"Понурый, ходу!"-
Кричу не старой усталой кляче,
но паровозу…
Мой поезд мчится стремглав по кругу,
Стрелою Красной.
Ну, как же - скорый!
Предупредительная обслуга
и в ресторане бифштексы с кровью.
Укроюсь где-то на верхней полке,
той, что судьбою для чемоданов.
На что мои полтораста в холке:
свисают ноги в штиблетах драных...
Мой поезд встал в тупике запасном,
Туда, откуда пути не знаешь.
А под исподним иконка Спаса,
что мама сунула.
Провожая...
ОТ РАССВЕТА ДО РАССВЕТА
Как трудно встать, сказав себе: не спи!
С какой ноги - степенной или смелой?
В какую даль, где не видать ни зги,
Нести главу осанкой королевы?
Налево повернуть или коня
Направить галопирующим танцем?
(Путь буквой "Г", изгибисто маня,
Ведет к одной из подмосковных станций).
Чтоб не упасть, толкаясь сквозь толпу
Из провожающих и чемоданов,
Укромное пристанище найду
Средь багажом напичканных диванов...
День промелькнет пейзажем за окном-
Чуть запылен, не четок и задумчив.
Мой сладкий чай, остывший "на потом",-
Прольет на стол полуночный попутчик...
Купейных снов под перестук колес
Вкушу сполна - оплачена плацкарта.
Под утро заоконный свет белес.
Обратный счет... Мгновение до старта.