Сготовим утку или же гуся,
Кусочки яблок затолкаем в грудь.
И в смерти – жизнь… в круговороте вся.
Не расплескалась, как в ознобе ртуть
На дне зеркал, не отражая дня…
Где круглый год бесстрастный, как жандарм,
Где ты глядишь на спящую меня,
Как будто я текучая вода.
Год наутёк слинял, теченьем стал,
Сносил обиды, неудобства, лесть.
А время всё вернуло на места,
И нам уже с конвейера не слезть.
За полы фрака мы хватали год,
Он удалялся… был готов нас пнуть.
Оставил жизнь, её круговорот,
Всё то, что нас закручивает внутрь.
Оставил игрек дней, и сотню неб,
И энное количество минут.
И мы туда бросаем белый хлеб,
Где стаи уток в озере плывут.
И снова жизнь! Она всегда права,
Ей любо крякать, напрягая зоб.
И будут утки жить до Рождества
И даже дольше, если повезёт.