Вот и отшумел, отсвистел прилетевшими на север метелями очередной,
пятый по счёту, фестиваль имени Николая Рубцова. Традиционно-тихий Емецк, ставший на время звонким, весёлым и говорливым, всё так же стоит у перекрестья дорог двухэтажный зелёный дом, по-прежнему зябнет на холоде за ажурным заборчиком памятник Поэту.
Разлетелись по городам и весям творцы и подвижники, унося с собой-в
этом нет ни малейшего сомнения,-добрые, тёплые воспоминания о недавнем событии и-собственную сопричастность к человеку, рождённому здесь, в Емецке,
в далёком уже 1936-м, к человеку, давно ушедшему в лучшие миры, тогда, в крещенские, трагические морозы года 1971-го, но неизменно возвращающимся сюда, на спящие берега речки Емцы, в январские суматошные дни...
Год 2014, пятый день первого месяца года. Выдалась чудная, тихая, без какого-либо дуновения азартных ветров погодка, проявив тем самым великую милость
собравшимся здесь добрым людям, деликатно дав возможность поговорить,
пообщаться, преклониться перед светлым именем Поэта.
Мы, северодвинцы, добирались больше четырёх часов и уже в пути,
в неторопливом ПАЗике, настраивали себя на особенный, рубцовский, негромкий лад. Очерчивались последние штрихи новой песни-плода совместного творчества
Александра Ширшикова и Сергея Бобырева, посвящённой, конечно же, и Рубцову, и Емецку, неувядаемый Александр Ипатов читал много, читал великолепно и раздумчиво, так что дремлющих в небольшом салоне не было-здесь обитали Музы!
Вот и знакомый до мелочей автовокзал, поворот направо, на улицу Рубцова, к школе-его же имени. А память уже закрутила события последних лет в бешеном калейдоскопе, складываясь постепенно в единую, цельную картину. Вот она-школа, вот мой концерт для юных емчан в декабре 2010, вот первая и увы, последняя встреча с тонким лириком и провидцем Димой Поповым, ставшим-посмертно-Лауреатом премии Рубцова, вот...Но-пора вернуться в год 2014.
Как я был рад повидаться со старыми друзьями и единомышленниками-
Александрой Клюкиной, Ольгой Томашевской, Леной Спириной, Ольгой Сергеевой,
Володей Селезнёвым, Лилей Синцовой, Сергеем Шубным, и многими-многими другими, с кем успел сблизиться за последние, до предела насыщенные творческими встречами годы! Вот, видишь их ясные лица, светлые глаза, искренние улыбки и понимаешь,что не зря я сюда приехал, не зря судьба связала меня с рубцовской лирикой, не зря в августе 2010 я открыл Емецк и-остался в нём навсегда. А что расстояния и разлуки? Так, капельки мироздания.
Фестивальное действо мчалось, не жалея времени, пожирая часы и минуты. Как короток зимний день, как долга и неувядаема Память! Дом Поэта-
стихи Поэта, отдалённый собачий лай, и удивлённое карканье ворон, и-не толпа вовсе, а сонм умных, красивых людей, нагрянувших в гости к Поэту. Конечно же, со всем хлебосольством и радушием Он их принял-разве могло быть иначе?
"Не было гостей, и вдруг нагрянули..."-строчка эта из рубцовского
"Нагрянули" без конца лейтмотивом звучала в голове, пока мы поклонялись памятнику Поэту и повторяли знатные, толковые слова, фотографировались и говорили, говорили, говорили-нам много нужно было поведать друг другу...
И Ему-глядящему на емецкие луга поверх наших голов. Потом-мимо крепких домов,
мимо поленницы ароматно пахнувших дров,- помните "Мы с тобой не играли в любовь, мы не знали такого искусства, просто мы у поленницы дров целовались от странного чувства..."-по улице Рубцова обратно, в школу, чтоб на людей посмотреть, да себя показать...Оставайся, добрая поленница, вспоминай странные чувства творцов...
Затем со школьной сцены лились пронизывающие до тайничков души
песни и стихи, каждый выкладывался, каждый хотел быть понятым и принятым.
Зал внимал, зал волновался, зал аплодировал, зал сопереживал. Пусть здесь, пусть не на очень долгое время-и мудрый зал, и те, кто доносил своё с дощатой сцены-стали, не сговариваясь, единым, милосердным организмом, которому не ведомы злоба, ненависть, зависть-они были отменены. За полной ненадобностью. А мне вдруг привиделось : заходит в узкую дверь неприметный человек в длиннополом чёрном пальтецо, в чёрной же кроличьей шапке, тонкая шея обмотана клетчатым шарфом...Заходит и становится рядом, у стеночки,снимает шапку, вытирает пот с высокого, в залысинах, лба, и также
жадно внимает тому, что доносится со сцены. Легонько улыбается, щурится,
хлопает в сухие ладошки, немного погодя столь же бесшумно уходит...
Куда, зачем, останься, задержись! Нет,никого, только невесомый снежок деловито припорашивает неглубокие следы, уходящие в Вечность...
...Между тем стемнело, действо в школьном зале завершилось на звенящей,
лирической ноте, и Ольга Клепиковская, библиотекарь, изумительный, искренний
человечек заслуженно получила рубцовскую премию, народ дружными ручейками вытекал на воздух, какой-то особенно чистый, а я решил пройтись до музея пешочком. Километр-что за расстояние?! В одиночку, чтоб осмыслить, чтобы вспомнить, чтобы что-то сказать Николаю Рубцову, не получилось-в кильватер пристроились знакомый ещё с Тотьмы, страстный рубцовед и проректор Михаил Павлович Соболев из Архангельска и северодвинка, режиссёр театра Нэлли Цветкова-для неё был дебют на емецкой земле. Так и пошли-пошагали по мягкому снегу втроём, споря,жестикулируя, доказывая, соглашаясь, не выходя, впрочем, за рамки одной темы-темы Человека, ради которого мы сюда и приехали.
"В этой деревне огни не погашены..."-огни Емецка светились, помаргивали, дарили путь, пусть недалёкий, но заполненный такой энергетикой,
что весь этот
день то сжимался тугой пружиной, то растягивался-на века!
В музее тем временем набирало обороты финальное действие праздника-
снова стихи, песни, экскурсии, бюст Поэта, обладающий притягательной силой,
и шумные разговоры, и обмен адресами, и заверения в преданности, и грусть, продиктованная близким расставанием. Надолго ли? Знать бы...
А я вышел на удивительно молчаливую улицу, подошёл к памятнику и прочёл ему, Николаю Рубцову, экспромтом родившиеся строки-"Над Емецком добрым звезда пронесётся, над Вами, Поэт-созиданье ветров, эх, взять бы ведро, да умчаться к колодцу, с лохматою псиной шутя побороться, и песню допеть-у поленницы дров..." Прочёл, и пошёл прощаться с друзьями. И конечно же, мне почудилось, что Поэт одобрительно кивнул со своей верхотуры, упала за Емцей звёздочка, и неподалёку звякнула колодезная цепочка...
Круг сомкнулся-я прошёл по нему от рождения и до трагической кончины
Поэта, от этого зелёного дома в Емецке-до тихой пристани на вологодском кладбище, делая остановки в Тотьме и Николе, длительные и искренние, освящённые звездой Поэта-мерцающей всегда, глядящей отовсюду.
Ну вот и всё. Мы вернулись домой, где-то за метелями остался милый моему сердцу Емецк и живущие там лучшие на свете люди, а передо мной лежит тоненький томик Рубцова, и я снова вчитываюсь -" О чём писать? На то не наша воля!" Будем писать! Будем помнить! Будем жить! Во имя всех нас, живущих и помнящих, во имя тех, кого неразрывно связал Он. Николай Рубцов.
" С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь."