Вообще-то сама идея сбежать с уроков была Мишкина, а не моя. Своих идей у меня маловато, зато фантазии хоть отбавляй. Вот я и придумал, что мы не просто сбежим, а пойдем вместо школы в цирк. Дома скажем, что у нашей Нины Петровны по плану культмассовое мероприятие. А в школе потом, - что подхватили ангину.
И ведь наши строгие мамы поверили. Даже дали денег на билет. И на сладкую вату. Потому что какой же цирк без сладкой ваты?
Дальше нам снова невероятно повезло, поскольку обычно детей одних в цирк не пускают. Мы-то, конечно, с Мишкой уже совсем большие. Как никак, пятый класс закончили. Но билетерше в цирке на это было наплевать. Но тут второклассников из соседней школы учительница повела покупать билеты. Мы не растерялись и тоже встали в пару. Так эта младшеклассниковая учительница нас посчитала за своих.
Сидели мы на самом первом ряду. Сначала на арене всадницы скакали по кругу на конях. И все опилки из-под конских копыт летели нам в лицо. Потом воздушные гимнасты делали разные трюки под куполом.
Мишка все говорил, что он тоже куда-нибудь бы полетел, если его накормить воздушными эклерами. Но я ему сказал, что он дурак. И он не обиделся. Потому что мы друзья с первого класса и ни капельки друг на друга не обижаемся.
А на сцене уже выступал усатый фокусник. У него в шляпе сидел кролик. То есть, сначала-то шляпа была на голове у фокусника, и ничего похожего на кролика в ней не было. А потом он шляпу снял, а под ней уже кролик. И вынул из той же шляпы кучу разноцветных платков и шарфиков. И все женщины немедленно начали хлопать фокуснику. Наверное, думали, что им перепадет какой-нибудь шарфик. А только все шарфики и платки вместе с кроликом фокусник закинул обратно в шляпу.
Но я все же думаю, что из меня тоже может получиться приличный фокусник. Я однажды дневник с двойкой по рисованию так спрятал, что его только через месяц мама нашла за диваном. И то случайно, когда убиралась. В некоторых местах пыль просто обязана существовать. А двойка по рисованию была за слона. Я его нарисовал, а учитель сказал, что это у меня никакой не слон, а какой-то блин с ушами. Ну, самое большее, пирог со слоном, но не сам слон.
Тем временем фокусник со сцены тоже исчез, а появились клоуны. Клоунов мы с Мишкой почему-то не любим. Они так шутят, что не знаешь даже, где бы засмеяться. Но все смеялись, и мы тоже. Потому что по программе после клоунов был антракт. А уж после антракта второе отделение. И это значит, что ожидались всякие дрессированные звери. Медведи, львы и тигры. Или даже слоны. А не какие-то там кролики в шляпах.
В антракте я и Мишка съели по сладкой вате. А потом по мороженому. И от нечего делать стали слоняться вокруг арены. Там как раз служащие ставили тумбы для тигров.
- Ой, - вдруг сказал Мишка. - А что это за мешки в углу валяются?
- Сам ты мешок. - ответил я. - Это не мешки, а такие костюмы для цирковых артистов. И мы, конечно, забрались в ворох этих костюмов и напялили на себя мохнатые шубы и лапы, а сверху костюмчики и медвежьи маски с прорезями для глаз. У Мишки костюм зеленый в желтую клетку, как пижама. А у меня белый с матросским воротничком. И в таком медвежьем виде мы кривлялись и катались на опилках у арены. Нас даже никто не заметил, потому что все зрители пили ситро в буфете или рассматривали фотографии известных артистов.
Внезапно Мишка перестал кувыркаться и схватил меня за руку, то есть, за лапу. Сказать он ничего не мог- маска мешала. Но я-то увидел, куда он смотрел. Прямо на шестой ряд. Туда как раз усаживалась наша математичка Вера Борисовна. Со своими внуками Левой и Женей. Вредная такая бабулечка. А на уроках ходит важная, как павлин. И если она нас заметила, беды не оберешься. Даже без костюмов.
Не только до Нины Петровны, а и до самого директора бы добралась. Мам вызвали. Короче, непременно случилась какая-нибудь пакость.
А народ уже обратно на места расселся. Переодеться мы не успели, да и негде. И вообще кругом было темно. И мы с Мишкой решили прямо в этих медвежьих шубах сидеть все представление до конца. Авось да и пронесет.
Хорошо, сидим. Жарко, правда, ужасно. На арене, как нарочно, какая-то рыжая девчонка под музыку крутила обручи, а потом бросала и ловила ногами. Как будто руки не для этого созданы. Это вот у нас были не руки, а толстые неуклюжие лапы. И попробуй ими что-нибудь ухватить. Можно только спину почесать. От блох.
Сидел я, завидуя рыжей девчонке. Она и шариками жонглировала. Ей жарко не было. А Мишка от жары вообще задремал в своем кресле и даже слегка похрапывал. Ладно еще музыка играла, а то прямо-таки стыдно с ним в цирк ходить. Жонглерше все хлопали, и она со своими обручами и шариками ушла за занавес. А оттуда вынесли большую черную доску и мел, все как у нас в школе. Перед доской какой—то дядька крутился. Во фраке и с кнутом.
Сразу видно, дрессировщик.
- Ого, - подумал я. -Сейчас будет что-то интересное.
И уже хотел ткнуть Мишку в бок, чтобы он проснулся. Но тут дрессировщик щелкнул кнутом и объявил громким голосом на весь зал: «К доске пойдет.... Мишка!» И зазвенел звонок. Тоже как в школе. И все поняли, что сейчас выйдет цирковой медведь и будет решать примеры у этой самой доски. А Мишка, тот, который мой друг, услышав свое имя, спросонок рванул прямо на арену. И я за ним. Пытался удержать, да не тут-то было. Мишка вообще самый сильный и здоровенный в нашем классе. Даже без медвежьей шубы.
И мы с ним колобками выкатились на сцену. Дрессировщик, сообразив, что к чему, так и замер. Публике, похоже, было все равно. Или просто не видно. Нам зааплодировали.
Дрессировщик сделал умоляющее лицо. Ему за дрессировку зарплату платят. А за такое «представление» вообще уволить из цирка могли. И куда бы он пошел? В дворники, что ли? Ага, метлы и веники дрессировать.
А настоящие медведи с краю занавеса стояли. Их какой-то укротитель держал на поводках. И они не были одеты для представления. Потому что мы, два поросенка, влезли в их костюмы. Да еще вывалились на арену, перетаптываясь, как всамделишные медведи.
Я смотрел на Мишку через щелочки-прорези. Он- на меня. А дрессировщик- на нас обоих. И мы решили рискнуть. Дрессировщик подошел к доске и что-то на ней стал писать.
- Ну, - сказал он. - Ответь, Миша, сколько будет пятью пять?
Но Мишка со страху не только таблицу умножения, но и маму родную забыл. Сказать по правде, он и сейчас в математике не очень силен. И я пришел на помощь. Показал Мишке сначала одну лапу, потом другую. Потом еще нижние две, то есть, задние. И снова одну переднюю. Он должен был догадаться. Пять же пальцев на каждой руке. А он понял по -своему, взял мел и кое-как медвежьей лапой нацарапал на доске цифру 5! Как будто это не ему я на математике каждый раз ответ пальцами показывал. А сам я не учел, что на медвежьих лапах пальцев как таковых нет. А только растопырки с когтями. Вот Мишка увидел сами лапы и посчитал.
Тут я услышал, как на шестом ряду Вера Борисовна рассказывала своим внукам, что был у нее ученик такой, Миша Соколов. Так вот он, по уровню своей математической учености, так и остался на уровне этого косолапого артиста. И чтобы они, Лева и Женя, никогда так плохо не учились.
Мишка со стыда чуть под опилки на арене не провалился. И даже нос прикрыл лапой.
Впрочем, остальной публике было весело. Семен Маркович, директор универмага, тот вообще больше всех веселился.
Такого бы мне кассира в универмаг. Очень удобно на него недосдачу вешать.
А на арену рабочие уже гири вынесли. Тяжеленные, наверно, пудов по шесть. И наш дрессировщик, улыбаясь, объявил, что медведь Кузя сейчас будет эти гири поднимать, как настоящий спортсмен. И вообще демонстрировать свою медвежью силу. Тут до меня дошло, что Кузя- это был я. И мне эти гири ни за что не поднять. Я и в школе-то частенько на физкультуре отсиживался на скамейке. Дома зарядку не делал, а больше на компьютере играл. В-общем, Иван Поддубный из меня никудышный. Но деваться было некуда, и я медвежьей шаткой походкой двинулся к гирям. Присмотрелся я к ним, а они, оказывается, картонные! И я на радостях стал поднимать то одну гирю, то другую. И даже обе сразу. Мне хлопали очень долго. Мишке, наверное, было немного завидно.
Но нас обоих ждал еще один сюрприз. Из динамика стали декламировать стихи Чуковского. И на строчке «Ехали медведи на велосипеде» на арену выкатили велосипед. Обычный с виду. Почему бы и не прокатиться по кругу? Мишка сразу взгромоздился вперед, а я уселся на багажник и обхватил Мишку мохнатыми лапами. Но тут выяснилось, что сдвинуться с места мы не могли. Это какой-то велосипед наоборот. Крутишь педали вперед, а получается только назад.
Словом, позор нашей велосипедной команде. Мало того, на арену какая-то мелкая собачонка с бантиками выскочила и стала на нас лаять.
- Это что такое? - прошептал я Мишке на ухо.
А это, кажется, у Чуковского еще что-то было про раков на хромой собаке, - ответил Мишка.- Помнишь, нам еще в третьем классе прочитать задавали?
Вот только раков нам не хватало! И так зависли, пытаясь лапами оттолкнуться и поехать. Собачонка вокруг нас бегала и зубами клацала . Чуяла, наверно, человечинку.
Со стороны это все выглядело потрясающе. Зрители в зале так и заходились от хохота. А один дедушка даже похрюкивал от удовольствия.
Мишка предложил попробовать хоть назад поехать, для приличия. Попробовали. Тут я лапой задел собачонку. Совсем случайно, конечно. Но она своими пакостными зубами тут же вцепилась в мою шкуру сзади. Точнее, в медвежью шубу. И я с перепугу с велосипеда упал. А за мной и Мишка, потеряв равновесие.
Слышим мы, что смех в зале прекратился. А это с нас при падении медвежьи морды свалились. И все увидели, что мы есть за личности. И ахнули.
Описать все, что происходило дальше, крайне трудно. И мне, с моим неполным средним образованием, не очень-то под силу.
-Безобразие! - закричала одна тетенька с верхнего ряда. - Эксплуатация детского труда у нас в стране запрещена! И куда только смотрит министерство образования!
Вот мы на зверей пришли посмотреть, а не на каких-то там недоучек — отвечали с нижнего ряда.
А Вера Борисовна на шестом ряду чуть в обморок не упала. Насилу ее внуки веером обмахали. И она моментально стала голосить, что ее как заслуженного учителя мой друг Мишка опозорил незнанием таблицы умножения.
Дрессировщик, тот начал зал успокаивать. Хотя и сам очень волновался.
Ошибочка вышла, граждане! Сейчас для вас будет номер с дрессированными тиграми!
Но народ не очень-то поверил.
- Знаем мы ваших тигров! - возмущался сантехник Павлов. - Они, поди, тоже переодетые мальчишки.
Тут на арену вышел директор цирка. И стал очень извиняться за то, что так получилось. А нас хвалить за то, что помогли представление провести. Потому что один из настоящих медведей накануне лапу занозил. И еще неизвестно, как бы он себя на арене чувствовал, со своей больной лапой.
Представляете, как все сразу изменилось? В один момент мы сделались героями дня. И все зрители стали нам хлопать и бросать на арену букеты, как настоящим артистам цирка. Мы, конечно, заскромничали и только попросили, чтобы дрессировщика не увольняли, потому что он ни в чем не виноват. А еще пообещали больше чужих костюмов не брать и вообще вести себя прилично. И это наше обещание тоже всех порадовало.
Одна только Вера Борисовна так и сидела, расстроенная и злая. И мы ей после представления все наши букеты подарили, в надежде, что она в школе не проболтается.
Только зря надеялись. Она и впрямь ничего не рассказала. Но наш бенефис в вечерних новостях показали. И Мишку его мама поставила для острастки в угол. Всего-то на полчаса. А моя только посмеялась. И вечером все собрались у нас на кухне и стали пить чай с медом. Эту баночку с медом нам подарил сам директор цирка вместо медвежьей зарплаты.