Это была альпийская деревня,
Среди укрытых мрачным лесом гор,
Где пели жутко совы до рассвета
И плакал под осенним ветром бор.
В час, когда солнце пряталось за скалы,
И сыч кричал, присев на старый сук,
Девчонка сквозь вечерние туманы
Пришла на серый, опустевший луг.
Стада отсюда уж давно угнали,
Она одна стояла в пелене,
И только черный конь, как вестник ночи,
Скакал, сливаясь в мрачной темноте.
Он будто звал, манил ее податься
В немые чащи, там, где волчий вой,
Она хотела уж идти, но вдруг раздался
Скрипучий старый голос за спиной:
«Об этом жеребце дурная слава,
Он появляется, когда приходит тьма.
Не подходи к нему сейчас, не надо,
Он сгинет, только полыхнет заря»
То был старик, и борода потоком вилась,
Он жил в ближайшем северном селе.
«А почему?» - девчонка удивилась, -
«Что говорят о черном жеребце?»
Старик вздохнул и посмотрел на небо,
Где в звездах тихо таял лунный серп,
И полилась забытая легенда,
Которой, уже много сотен лет.
Когда-то, когда свет еще был молод,
И, меж мирами не было границ,
Была волшебная страна за лунным морем,
За светом звезд и заревом зарниц.
Там жили нерассказанные сказки,
И книги, что не вышло написать,
Страна забытых обещаний и печали,
И тайн, которых людям не узнать.
Там правят духи леса и пустыни,
Что смотрят на людей с ночных небес,
Они то мстят, то исправляют судьбы
И наполняют души искрами чудес.
Те властелины посылали на край света
Трех слуг своих – посланцев доброты,
Три белоснежных как луна единорога
Являлись людям символом мечты.
Но в той таинственной стране забытой,
Существовал суровейший запрет -
Был мир открыт лишь для созданий Света,
Отродьям Тьмы сюда дороги нет.
Но, как-то раз, в тени немых утесов,
Когда взошла холодная луна,
Один из трех лесных единорогов,
Спас черную ельфийку из лап льва.
Он помнил хорошо свои законы, -
Что ельфы черные коварны и хитры,
Но, в эту ночь он разорвал оковы, -
Он был созданием Света, она – Тьмы.
Он был как день, невыносимо белым,
Она, как ночь – пугающе темна,
Но искра в ней светилась ярким светом,
Как в самый беспросветный час луна.
Но Духи не увидели той искры,
Их ослепили злоба, и, наверно, страх,
Они закрыли путь в страну посланцу,
Изгнав его и позабыв в лесах…
Прошла неделя, а быть может, месяц,
Никто тогда часов не исчислял, -
Расползся слух, что сказочный скиталец,
В загадочных долинах обитал.
Шли сказы про магический карбункул,
И рога блеск его сродни огню,
И людям захотелось очень скоро,
Загнать единорога в западню.
Решили сделать, как гласит легенда –
В лес белокурую девицу отвели.
И стали ждать из тайного укрытия,
Когда же чудо-конь решится подойти.
Девицу ту случайно увидала,
Эльфийка черная, сидящая в ветвях,
Та самая ельфийка, что когда-то,
Единорог спас в белых месяца лучах.
Эльфийка знала хитрости людские,
И поняла, что друг ее в беде,
А люди, заточив клинки стальные
Сквозь чащу крались в хмурой тишине.
Охотник вскинул лук, готовясь к сече,
Он тетиву готов спустить из-под тешка,
Но тут эльфийка ему прыгнула на плечи,
Раздались крики и протяжный вой рожка.
Эльфийка стрелы и кинжалы отбивала,
Она дралась уже не в первый раз,
Но свора псов ее к крутой скале прижала,
Охотники ж с нее не сводят глаз.
И тут, в кольцо собак и воплей,
Вдруг заскочил отчаянно единорог,
На помощь он пришел, не испугавшись копий,
Он просто по-другому поступить не мог.
А люди достают секиры и дубинку,
И вот, не перехват с веревками идут,
И вяжут вместе их – единорога и ельфийку,
А бешеные псы на части беспощадно рвут.
Но это для людей всего забава,
И станут вскоре басни распускать,
Как уничтожили чудовищ на рассвете,
И после буду долго об охоте вспоминать.
Да только поползли чудные слухи
По миру, будто бы ночная мгла –
В глухих лугах подобно грустной песни
Витает призрак черного коня.
Он как единорог проворен и изящен,
Словно ельфийка непрогляден как обман,
Но для людей необъясним он и опасен, -
Любого седока конь уносил в туман.
И вновь старик вздохнул устало:
«Теперь ты знаешь все сама»,
Но огляделся он и вздрогнул запоздало,
Ведь нет девчонки там, где только-то была.
А конь по лугу черной птицей вьется,
Девчоночка верхом – безмолвна как луна,
И невесомо он в ночной туман несется,
Старик уж знает - не вернется никогда.
Конь унесет ее туда, где не бывает горя,
Где меж мирами нет седых границ,
В чудесную страну за лунным морем,
За светом звезд и заревом зарниц.