I
С неба падают бриллианты,
Их навалом – никто не берёт.
Кедры – радостные гиганты
Сладко лижут небесный лёд.
Тело, созданное для смерти,
По тропинке пружинной бредёт.
По следам его с пьяным усердьем
Тени вьются. Неслышен полёт.
II
Чьи следы над головой?
Чей мертвец ещё живой?
Чей звучит магнитофон?
Чья раба в полдневный сон
Упорхнула? Чей слепец
Жжёт в костре медян венец?
Чья настойка пролита
Мимо мертвякова рта?
Чьи совиные глаза
Стелют в городе вокзал?
III
Капли дыма виноградны,
Сонны, камены и ладны,
Капли дыма каплют вверх.
Небо празднует успех.
Тень серебряная – дым;
Песнь серебряная – дым;
Ночь бессребренная – дым;
Ловкий год – тыгдым-тыгдым –
Упирается о тучи
Зеброй ловкой неминучей,
Зеброй тайною течёт,
Как убийца, новый год.
Лень расстелена внизу,
А я девушку пасу.
Стрелочник стоит на страже
(Между тем идёт война),
Стережёт будильник, даже
Обещали ордена.
Вражьи часики фуфаек
Вылетают впопыхах.
Стрелочник стрелу бросает
И воюет на часах.
IV
Собирать музыку,
Цветами накапать:
Кап-кап –
Память.
Кап-кап –
Память.
V
Старые письма ничтожны,
Старые песни трезвы.
Кто это там стреножен?
Помесь осла и совы.
Кто это там в аптеке
Свой разжигает фонарь?
Вот ведь тоска, человеки...
Всё повторится, как встарь.
VI
Телефон продолжает звонить!
VII
Король перебирает злато:
«Да, приходилось жить богато!»
Ждут стражники, воротники
Топорщатся, усы на Ницше,
Усы на лошади всё ближе,
Её глаза остры, что те клинки,
Которые подкидывал к скворечне
Принц Фогельфрай, когда ещё был юн.
Всё прописные истины. Fuck you.
И что ещё там в рэпе бесконечно
Рипитит щебетаньями беспечно:
«Fuck you, my dear Nietzsche, suck, fuck you».
VIII
Перо не становится дымом,
И небом перо не становится.
Перо становится текстом:
Буквы на светлой бумаге
Темнеют, темнеют, темнеют...
IX
Что-то становится тесно весной.
Лошадь ночует одна под сосной.
Лошадь, лошадушка, будешь уху?
Лошадь по-совьи мигнула: «У-ху!»
Лошадь, сигнал твой к началу весны
Эхом отдался в ствол старой сосны,
Эхом отдался, нащупал дупло.
В воздухе что-то...
Теперь уплыло!