Неповинный за прошлое и своё,
Этот город лежит, в берега упёртый,
В этом городе низменный водоём
Напрямик засифонен с твоей аортой,
Зарифмован, заезжен, затёрт в следы
И дождями длинными заполоскан,
В этом городе небо – просвет слюды,
Когда тлеет закатная в нём полоска
Толщиною в мизинцы знакомых рук,
Долготою в непрожитый твой остаток;
Там навеки в адскую конуру
Старый Цербер зашёл и уснул когда-то.
С той поры я слышу тяжёлый храп,
Тайным слухом предков уполномочен,
И в который раз не дождусь утра
В синеватой горечи белой ночи.