... Болиголов, бессмертник, чабреца чепец,
чертополоха вздох пирамидальный...
Мой золотарник - иллюзорности венец...
И где-то рядом, рядом, наконец,
пушицею крадётся дух сакральный.
Я в нём текучесть мыслей узнаю,
мышей летучих магнетическую стаю...
Творец!
Не представляешь, как люблю,
мелодию твою, что на краю
высотных скал под вечер замирает.
Рубахи графской кружевные рукава
и абрисы усадьбы с небом слиты...
Здесь снами дышат камни и трава...
Здесь луны, как гигантские софиты...
И прозорливо движется листва
в слова - кувшинками по озеру разлиты...
Синицею кружился мой удел,
В кусте смородном - золотым сеченьем,
я птичьим клювом тронула предел
необъяснимого тягучего влеченья
к паденью дробному на истеченье тел
и сна болиголовного, в прочтении...
Пусть кружевные рукава - не мой удел,
но граф, скалы хозяин захотел,
чтоб я листком кувшинки, звёздочкой почтения,
хозяйкою озёр, царицею волны
вдруг оживила ожерелье тишины,
в котором грезилось ему сквозь сны
моё астральное, на отзвуке струны,
в возникновении
прощальное
Виденье...