Мёртвым всё ещё больно.
Въедался мрак в дома и души,
вгрызался в землю,
решетил свинцом пространство –
глубже!
глуше!
зычней!
кровавее! –
когтил,
выпрастывал из крови руку
для «Хайль!» –
и снова в кровь:
все – ниц!
(«Перчатки шлёт,
ремень и сумку
для Frаulein Gretchen Soldat Fritz,
с поклоном и нежнейшим чувством… »)
корявые кресты чертил,
раскладывал пасьянс безумства,
в огне на царствие всходил…
…А Frаulein Gretchen примеряла
перчатки для немецких зим
и, умиляясь, повторяла:
– Освенцим gut…
gut магазин!..