Он смотрит и ему ее не жаль.
Не жаль, ни губ ее, что дернулись в ухмылке.
Ни глаз, ни рук сведенных на затылке.
Ни скул, старательно скрывающих печаль.
Он смотрит и ему не суждено.
Понять презрительно приподнятые брови,
И распознать, что до него - ее любови.
Все разбивались об одно большое "НО"
Он смотрит. И душа его не камень.
Да только даже этот кипяток,
Что оставляет на щеках ее ожоги.
Всего поток.
А ей, хотелось развести там пламень.