От голода по радости (до рвоты,
до спазмов в намозоленной душе.
Но маятник, видать, не наработал...)
секунды скачут глухо - дождь о жесть.
Весне не прозвучать и вполовину:
двухствольный взгляд в заплывших зеркалах,
да кашель отставной надежды в спину
и, эхом - вороньё из-за угла.
Но след, недохороненный снегами -
мираж моста над скованной рекой:
хромая, обмороженная память
упрямо мерит годы босиком.
Шажок-другой... тень имени, что грело,
прожорливая вечность унесёт...
Состриженные ножницами стрелок,
ошмётки жизни - дичью на песок.