(в сокращении)
Итак, она звалась Татьяной -
Ей было ровно двадцать лет,
И много строчек, как ни странно,
Ей посвятил большой поэт.
Мы прочитаем вам отрывки,
А вы не вздумайте скучать
И догадайтесь, кто урывкой
От домочадцев и от чад
Писал когда-то эти строки
И, о Татьяночке грустя,
Считал в уме разлуки сроки,
Пером и пальцами хрустя.
. * . * . * . * .
Она была не слишком броской,
Но очаровывать могла;
Её задорная причёска
С утра по улице плылы,
И оглянувшийся прохожий
Свои невзгоды забывал,
Увидев средь толпы пригожий
Девичьего лица овал.
А Таня даже и не знала, -
Зачем сердца мужчин болят,
Когда кокетливо вонзала
Свой нежный и лукавый взгляд
В какого-то из сослуживцев,
Другим завистникам назло,
Мгновенно делая счастливцем
Того, кому так повезло.
Но вот однажды всей толпою
Сотрудники к ней подошли,
С мужскою прямотой (тупою)
Признание произнесли,
Мол, выбери - кто всех милее,
И с ним, в час добрый, под венец!
Пусть остальные пожалеют,
Вздыхать не будут, наконец...
Она ответила невнятно
Собравшейся ватаге - всей,
Что всех милее и приятней
Ей - королевич Елисей.
Гонца мгновенно отрядили
Тут в Елисеев гастроном.
Гонца заданием снабдили:
Пусть Елисея сыщет в нём.
Гонец вернулся на закате,
И горестно он прокричал:
"Пусть я останусь без зарплаты,
Но Елисея не встречал!
Неведомо такое имя
Сотрудникам, директорам.
Полдня в архиве рылся с ними, -
Нет Елисея даже там!"
Тогда на фирменном собраньи
Решили, грусти не тая,
Что укатил шельмец-избранник
На Елисейские поля,
Что надо слать в командировку,
В далёкий и опасный путь
Того, кто сможет очень ловко
Вновь королевича вернуть.
Желающих возникло много
Увидеть легендарный край.
Кому-то отдавили ногу,
Чтоб не мечтал про еврорай.
Решилась Таня тут вмешаться,
Сказав, готова, мол, сама,
Чтобы иным не обижаться,
Слетать на родину Дюма.
Но снова вспыхнули дебаты,
И рьяно спорят до сих пор:
Кому из мудрых старших братьев
Лететь с Татьяной выше гор.
...
(2003 - 2006)