Бендовская Татьяна Владимировна. г.Губаха. Пермский край.
Счастливая звезда.
Очерк о простом русском солдате, участнике ВОВ
Легкове Николае Дмитриевиче.
1.Начало войны.
В 1941году в родной деревне Николая Дмитриевича, под Буйском, перед самой войной стояла кавалерийская часть. Подросток с утра до вечера крутился рядом. Помогал солдатам по хозяйству. С восторгом выполнял все поручения кавалеристов. Ухаживал за лошадьми, тем более, что учить его этому не надо было – деревенский. К трудолюбивому пареньку так привыкли, что позвали его с собой сыном полка. Да мать его очень плакала и причитала, что не смог уехать. Не отпустила.
Позднее Николай узнал, что эта самая часть тоже была, как и он, на прорыве блокады Ленинграда, но встретиться им больше не довелось.
Свою войну Николай Дмитриевич встретил на родине, в деревне Заламаево Костромской области 5 мая 1942 года и уже 10 августа этого же года был призван в действующую армию.
2.Боевое крещение.
Зачислен был Николай Дмитриевич в запасной полк Марийской АССР, в пе-хоту. На Ворошиловском фронте сформировали батальон, и уже оттуда привезли в Калининскую область. После не продолжительной подготовки погрузили в эшелон и повезли на Воронежский фронт .Затем маршем дошли до реки Дон. Форсировали реку на лодках. Это было в первых числах августа. Стояла жара. Немец уже обстреливал берег, где они только что высадились.
«Ну, товарищи бойцы! Пришел и наш черед защищать Родину!» - сказал ко-мандир. В это время фашисты открыли ураганный огонь по берегу. Спасло то, что бойцы уже успели добраться до леса. Разбежались кто куда. После об-стрела бойцы поднялись, огляделись. Вроде все живы. Сдали шинели, оставив только винтовки, гранаты да вещмешки. Пошли навстречу врагу. Николай был самым маленьким и по возрасту, и по росту. Винтовка по земле волочилась. Растянулись в цепь и пошли на немца. Страшно не было. Смот-рел на товарищей и вместе с ними шел смело.
«За Родину! За Сталина!» - крикнул громко командир, и солдаты ринулись в бой. «Будь, что будет! Я же солдат, защитник!»- подумал про себя Николай и устремился со всеми вместе на фашистов с винтовкой наперевес. Немец шел шеренга за шеренгой. Одна прошла, залегла. За ней другая, также. Казалось, что нет конца и края этим фашистским шеренгам. Видимо - не видимо! А их-то самих - совсем ничего! Мало совсем солдат русских было…
И вот завязался бой. Фашист открыл по нашим позициям огонь из пулемётов. Мина разорвалась совсем рядом. Николай почувствовал только, что его куда-то отбросило, закрутило, и он упал. Сколько пролежал не помнил. Очнулся: всё в крови, но жив. Рядом ни кого нет. «Куда все подевались? Побило всех или ушли дальше?»- подумал солдат. В это время к нему подбежал старшина. На себе перетащил к подбитому танку и спрятал под ним. «Потерпи, браток! Повозку поищу, за тобой пришлю»,- сказал и убежал. Вскоре пришли санитары, быстро погрузили раненого в повозку и переправили обратно, на другой берег. Вот тебе и первый бой, первое боевое крещение! Ранило в ногу. Привезли в медсанбат, сразу же прооперировали. Два с половиной месяца пролежал в госпитале.
3.Дорога на Ладогу.
После выписки из госпиталя прошел медкомиссию. Признали годным к строевой службе. Тут «покупатели» прибыли. Сформировали всех «обстрелянных» и маршем, снова на фронт!
Николаю идти тяжело, болит раненная нога. Все вперёд, он отстаёт. Сопровождающий колонну пожалел солдата: «Ты иди боец потихоньку. Мы уйдём далеко. Привал будет там и догонишь». Так и догнал их Николай, потихоньку. Дошли до части. Это было в Саратовской области, станция Аркадок называется. Затем и до города Петровск добрались. В этом городе формировали 120-й отдельный стрелковый батальон. Сформировали. Погрузили в вагоны и повезли дальше по фронтовой дороге. Проехали Ярославль, Данилов. Дальше идёт дорога на Вологду и на Буйск, родину Николая. Там случайно встретил знакомую девушку - кондуктора, землячку! Она потом передала его матери, что виделась с её сыном. Прибыли на Вологду ближе к Калининграду. Высадились, и снова маршем к Ладожскому озеру. Ночью посадили на пароход весь отдельный батальон, всех 1200 человек. Прибыли на станцию Красный бор, и здесь приказали занимать оборону.
4.Казус.
Николай был в противотанковом расчёте. Солдат двое. Ружьё здоровенное. Нашли большую воронку, где можно было хоть немного укрыться. Устроились. Орудие установили наверху воронки. С трудом затащили его тяжеленное вдвоём. Сидят, ждут приказа. Вдруг подбегает командир и сходу: «Вы куда это забрались! Это же нейтральная территория! А ну, быстро выбирайтесь отсюда!» Пришлось срочно менять диспозицию. Вот такие казусы бывают на войне!
5. В блокаде.
В блокаде стояли долго, очень долго. Так что уже обстрелялись. Немец зимой в землянке сидит печку топит, дым идёт. Солдатам всё видно. Наблюдают за фрицем. В карты играют, собаки, кричат по – своему. Не боятся ничего, наглые! Выйдет фриц наружу из землянки, пальнёт по нашим позициям наугад и обратно, в тепло убегает. Стрелять в ответ, было запрещено строго - настрого, чтобы не выдавать свои огневые точки.
Нейтральная полоса рядом совсем была, каких-то 40- 50 метров. Ночью, особенно когда месяц на небе, светло, как днём. Фашист выйдет из своих землянок включит радио и призывает сдаться на русском языке. Потом пластинки крутят с песнями русскими народными, душу травят!
6.Наступление.
Готовились к наступлению, к прорыву блокады. Срочно подвозили технику.
Стрелять не разрешали. Ждали команды. В первых числах января 1943 года началось наступление. Шли на Мгу. Окружили фашиста со всех сторон. Ему уже деваться некуда – взяли в кольцо. Так он начал сам быстро отходить. Конечно, наша пехота, «царица полей», всех впереди!
У Николая это была вторая встреча с немцем. По опыту уже знал, куда упадёт снаряд, по звуку слышал его издалека. Ориентироваться начал. «Жаль, врукопашную не довелось с врагом схватиться»,- жалел Николай Дмитриевич. Смеётся: «Идём в атаку на них, они бежать!»
В первый год блокады на нашей стороне и авиации – то не было, а фашист летал.… Зато, перед наступлением - чего только не навезли! Наши войска открыли артиллерийский огонь. Немчура сразу, аж километров на десять безо всякого сопротивления драпанула от нас! Со всех сторон, одновременно, началось наступление. До самой Мги шли маршем, не встречая никого. Потом, уже в самой Мге, был бой, и дальше уже шли с боями.
7.Кёнигсберг.
После прорыва блокады Ленинграда весь батальон, вернее всех оставшихся в строю, перебросили в Восточную Пруссию, через Польшу. По Северной Польше шли марш- броском на Кёнигсберг с боями. В апреле 1943 года Николай Дмитриевич уже был в Кёнигсберге вместе с бойцами своего батальона. Дальнейшая фронтовая служба продолжалась в этом городе. Однажды он был в наряде. Патрулировали ночью. Шли через мост. Встретили двух советских офицеров. Как положено, отдали честь, а они в ответ: «Ребята, вроде как война кончилась!» Пошли вместе сними искать приёмник. Нашли, включили и узнали, что Германия капитулировала! Что тут было! Начали стрелять в воздух от радости! Обниматься, смеяться, плакать от счастья!
Вскоре солдат отправили прочёсывать леса. Там еще находились бандеровцы, но застать их уже не удалось: разбежались, вражины. Население по –разному встречало советских солдат. Молодёжь была довольна, а вот старики поглядывали злобно. Потом уже попривыкли, исподтишка не нападали.
8.Воспоминание.
При прорыве блокады Ленинграда Николай Дмитриевич был трижды ранен. Полежал в Ленинградских госпиталях. Об одном госпитале рассказывает, что не запомнил точного места расположения, а справки искурили. Табак давали, а бумаги не было. Так и оставался этот госпиталь неизвестным, а ранение не признанным. Даже после многих мирных лет вспоминает фронтовик тот блокадный Ленинград с горечью и печалью в глазах: «Голод-то какой был, голод! Страшно было на людей смотреть…». Им, солдатам тоже не сладко пришлось. Про горячую пищу и думать забыли. Один сухарик положат на растянутую палатку, заставят отвернуться: «Этот кому?» Да и то только на передовой давали. А кто уж там, в тылу …. Голод страшный был. Вот такие времена пережили.
«Идёшь в атаку», - вспоминает Николай Дмитриевич, - «Смотришь вперёд, а рядом, то один. то другой падает. Подойдешь посмотреть – живой ли, а он убит».
Раз шли цепочкой, Николай, как сердце чуяло, взял и перешел на другую сторону от товарища. Только что стояли там оба, а туда как шарахнет! Товарища убило.… Как бы извиняясь, Николай Дмитриевич говорит: « А я вот живой остался. Видно счастливая звезда надо мною! Сколько раз так было: смерть рядом, а я целый. Ранило, конечно, и не раз. Тоже немало досталось, но ведь живой же!»
Еще был случай. Стояли в обороне, а надо идти за едой. Собрал котелки, пошел на кухню. Немец заметил, открыл огонь. Деваться некуда. Увидел разбитый дом, один подвал от него остался. Оставил свои котелки – и туда! Укрылся там. Такой огонь фрицы по одному человеку устроили! Голову высунуть невозможно! Даже жутко было.… Думал никогда оттуда не выбраться, долго сидел, ждал, пока фашист не прекратил стрельбу. Враг видно решил, что солдат убит. Немного выждав, Николай выбрался из своего убежища, забрал котелки и бегом на кухню! Там его уже и не ждали. К товарищам вернулся с едой. Встречали, как героя!
Раз еще были в землянке, старший сержант и он, Николай. Вместо двери была натянута палатка. Мина разорвалась совсем близко и осколок прямо к ним залетел. В сержанта угодил: как стоял, так снопом и упал. Николай к нему подбежал: дышит. Под руки его и потащил в санчасть. Жив остался сержант, а он про свою «счастливую звезду» вспомнил.
9.Награды.
В своей фронтовой жизни Николай Дмитриевич только дважды испытал поражение в бою. Так уж случилось. Впервые – на Воронежском фронте в самом первом в бою. И ещё один раз – при прорыве блокады Ленинграда. Фриц оказался сильнее в самом начале наступления.
Свой орден Славы Николай Дмитриевич получил за прорыв блокады Ленинграда. Из подразделения, в котором он воевал, мало кто в живых остался…
За храбрость и доблесть, проявленные в Великой Отечественной Войне, он был награждён медалями « За Отвагу», « За взятие Кёнигсберга» и юбилейными наградами.
10.После войны.
После окончания войны Николай Дмитриевич был переведен в Киев и прослужил там до 1947 года. Только тогда нашли его справку по ранению, которую он искурил на фронте. Из Киева и демобилизовался. Приехал домой, в свой Буйск. Месяц отдохнул и на работу. Вскоре женился. Прожили со своей Дарьей Павловной до самой бриллиантовой свадьбы.
В 1953 году семья приехала по оргнабору на Урал, в город Губаху, на строительство химического завода. Так и остался здесь жить. Работал на стройке, затем слесарем в ЖКО посёлка Северный – целых семнадцать лет, до самой пенсии. Вырастили троих детей, дождались правнуков.
Полученные ранения постоянно напоминали о себе, подрывая его здоровье. Дожил Николай Дмитриевич до 86-ти лет. В 2010 году не стало храброго война, скромного труженика, прекрасного семьянина и замечательного человека.
Вечная тебе память, русский солдат!
февраль 2013год.