А ты знаешь, как она дышит?!
Неровно, испуганно, исподтишка,
Словно звезду путеводную ищет,
Ступая по воздуху мягко, слегка.
Утопая в кисельном тумане,
Прячет сверкающий взор
Глаз неподвижных, стеклянных,
Таящих непонятный укор.
А ты знаешь, как она дышит,
Теряясь в метелях, во вьюгах ночных?
Как ветер безжалостно свищет,
Срывая лепестки её чувств ледяных?
Как хрустальные ножки проворно,
Еле трогая песчинки сгоревших оков,
Летят в мелодичном фокстроте
Сквозь солнце, улыбки, слиться с волной?
И безбрежная пустота, что до капли испита,
Мокрой шалью спадёт с хрупких плеч.
Скупая слеза соскользнёт от бессилия
Из-под горько трясущихся век.
Словно лебедь в жемчужном обличии,
Утопая в океане предательства, лжи,
Она с упованием ищет
Неги, ласки, блаженной любви.
А ты знаешь, как она дышит,
Тенью, сползая по мрачной скале
Или бросаясь в морскую пучину,
Борец, воскресший на ранней заре?!
Она может на водной глади пирсе
Ждать вечно алые паруса,
Шептать, перекликаясь с ветра свистом,
Отчаянные молитвы слова.
Ты знаешь, как она дышит,
Когда в избушке лесника
Во сне святою явью слышит,
Что ступою гремит Яга?
Там Кукушка ей лета считает,
И верит глупой птице сердце.
Оно жалкой дробью ей грудь разрывает,
Бьётся в диких конвульсиях, трепещет.
Дрожа озябшим телом,
Она идёт навстречу истине.
Ловит звёзды в небе
Ресничек шутливых искрами.
И звёзд млечный свет отражая,
Как будто усмешку содержат глаза.
Её минутная жизнь ветровая
Обиды и желчи полна.
И эта обида туманом не рассеется,
Не смоют дожди, не засыпят снега.
И где-то внутри всё ещё теплится
Святая надежда… успокойся, душа!
Не лей бесполезные слёзы,
Ты сильной, как медь, быть должна.
Перестать созерцать пустые грёзы,
Мечта в бурном море давно уплыла.
Ты ловишь её, взахлёб разрезая водную гладь,
Почти бесследно сгинув… Уж сил лишена.
Трепещет, как рыба, твой тоненький стан.
А может, синица нужней журавля?
Ты знаешь, как она дышит,
Когда так красноречиво молчит,
Когда кофе давно остывший
Нетронутым на рояле стоит?!
Её худощавые пальцы
Порхают, словно бабочки на цветках.
И померкше-сереющие клавиши,
Как солнца восход, монотонно звенят.
И чашка дребезжит столь угрюмо,
И жидкость, как гель, неподвижна,
Что коронуется царевна неуюта.
Жизнь горьким ядом залита.
Ты думаешь, она примкнёт губами к яду?
Жеманный румянец зальёт лица гранит,
И побуреют краски девичьего наряда,
Старушка смерть нанесёт свой визит.
Нет, юноша! Ты как и все, глупец!
Она жива и будет жить.
Вящее призвание - борец
Рыцарским мечом ей по свету носить.
А ты знаешь, как она дышит,
Когда идёт в пустыне чувств,
Когда хладная луна серебрится,
Навевая тлетворную грусть?!
Её омертвелые блики скользят
По дымчато-пасмурным векам,
И дамски надменные очи кричат
Одержимые жизненным пленом.
Она окутана шинелью темницы,
Сгибает кипящая юность.
Растворяются одинокие мысли.
Они уж случайность, нелепость и глупость.
Нелепость и глупость… сгорает душа.
Темнеет желтеющий свет фонаря…