Просвещение никого не просвещает.
Оно всего лишь равномерно освещает
скопления разностильных зданий
в хаотических городах,
апартаменты, доставшиеся нам от предков,
комнаты с ветхой мебелью, кухонной утварью,
немытой посудой, полной присохших объедков
от позавчерашних пиров,
обширными комодами, доверху набитыми
пожелтевшими прабабкиными кружевами
и коробочками с регалиями и медалями,
пейзажи с обломками надгробий
и случайно залетевших метеоритов,
тексты на финикийском и санскрите,
которые трудно прочитать, но легко почитать.
Вот почему, стоит какому-нибудь мерзавцу
на минутку выключить свет,
как мы начинаем скакать через стулья,
бить посуду, кровавить друг другу морды,
из толп послушных налогоплательщиков
превращаться в дикие орды,
верить, что дьявол есть, а Бога нет,
а когда приходит накликанная нами беда,
ползаем по развалинам Просвещения,
как бастарды и недоноски,
а в болящих душах звучат отчаянные отголоски
труб Страшного суда, нарисованных на тёмных досках
не знавшим Просвещения Иеронимом Босхом.