Как питон питается пекари,
а японец - чашкой риса с карри.
Христианин ждёт небесной кары,
а брамин лишенья божьей кармы.
Карр..., аминь...
Если долго каркать - всё не то,
то получишь это или, может, то.
Это твёрдо выучил художник
Лемкин с головою, как треножник
или нужник сельский двухочковый.
Всё теперь не так, как прежде, -
прежде было лучше и вообще
в голове кишели юноши надежды.
Мыслей не было о кладбище.
Мыслей не было вообще.
Ну, скажите мне товарищи -
"Разве чушь пороть умеет
Лемкин, глазками тараща?
Он ведь с возрастом умнеет."
Все сказали - нет!
Кто-то брякнул: - "Он сумеет.
Он такой.
Проще свечку в церкви
мне зажечь за упокой
и исполнить реквием,
чем чурбану в голову,
эдакой скотине,
вбить простую истину
кованным гвоздём
или же пролиться
огненным дождём."
Истукан всё выдержит -
не читает он газет,
телевизор выбросил
в выгребной клозет.
Осталось отучить
заглядывать в инет.
Лемкин твёрдо знает -
раньше было краше
и деревья выше,
травка зеленее,
солнышко желтее.
В каждой пионерке
жила Галатея,
отдавая честь
утром на планерке.
В школу по аллее
к живописцу Лемкину
(дедушке теперь)
рисовать в ту пору
дети, а не звери
приходили в школу.
Лемкин был как Ленин
и совсем не страшный,
даже без бородки
с ласковым прищуром.
Был творцом,
отцом всем детям,
самородком из глубинки.
Время Брежнева,
застоя, где ты?
И зачем ему Европа?
И зачем ему Женева?
Если в жопе
матушка Россия?
Было так тогда спокойно.
Жили бедно, но достойно.
С верой, что вот-вот
мы догоним, перегоним.
Ну и гнали,..
будь оно не ладно.
Со слезами на глазах
он порохом пропах.
Вот новый поворот...
Поворот,.. пропах...
Опять пропах...
Одной дорожкой
диска патефонного
игла шипела,
хрипленько пытаясь петь.
Тогда и думать
страшно было сметь,
что время то почиет в Бозе.
Тогда вообще негоже
было думать
как-то по-другому.
Все невзгоды стоя
переносит Лемкин.
Даже к каждому застолью
он выходит в каске
с муляжом Калашникова.
Никогда Обаму он не примет
хлебом, солью и в кокошнике.
Он орёл в душе, а не петушок.
Не какой-то птушник -
сам кого-то драл за уши,
лавочник, лотошник.
Лемкин твёрдо верит,
что его еще услышат.
В нём свечой горит
истинная вера.
Лемкин прост как желудь,
как ушат без ушек.
Любит быть как белый голубь
или Серой Шейкой, -
милым, беззащитным,
старым, мудрым -
местом двухочковым.
29.01.2014