...
Приди, уставший от забот
Житийных, - бренный и печальный,
В мой сухостойный огород -
Бесплодный, выжженный лучами!
Взгляни! - И сердце успокой!
«Где каждый сам себе пророк, я как синайская пустыня»:
Среди надгробий* и песков, для изнурённых пилигримов
Нагромоздила миражей – один другого невозможней...
«Живу – химер настороже’. И храмов Божьих».
Из сухожилий и костей, с долготерпением джедая,
Во мне – душа, как Моисей, сорокалетие блуждает.
В обетованных небесах – то шестикрылые грифоны
С птенцами ангелов в когтях, то подмосковные вороны…
Когда скелеты кораблей пески заглатывают жадно,
(Захоронённые в земле, вам сотни лет копать до ада),
Ад сам, разинув волчью пасть, приподнимает морду злую
Из глубины - к моим устам. И я - целую...
Где обмелевший Ахерон впадает в высохшую гавань,
И каждый, - сам себе Харон, свой челн бурлачит по барханам,
Я как оседлый бедуин: «Гляжу на спины уходящих
От умирающей воды, как водный ящер…»
Среди надгробий* - среди камней. «Потому что любой камень может стать (или быть) надгробием".