Всё было, всё проносилось
Хлопьями снега в постели,
Унылая ангедония и стылость
В мозгу завывавшей метели
Росла, эти щупальца рака
Тянулись прямо из клеток,
Сквозь прутья, по морю дирака
Сплавляясь плотами таблеток,
Жевали укусы окурки,
Обёртки, сводило скулы,
Под плотным объятием куртки
Расставлены ножки стула.
Впивается челюсть тисками
В ошейник пологого горла,
Проходят металлоискатель
Спирали холодные свёрла,
Границы, запреты, пределы
Ошмётками девственной плевы
Срывая, ресницы седеют
По краю, и бешено слева
Колотит ухоженный клапан,
Текущие суки слезами
Смывают устойчивый запах
Телесных своих наказаний.
Хлыстом соматический приступ
Ударит по лицам плаксивым,
На острие прочного свиста
Бесчестием нарколепсии,
В нас входят порывистым жестом,
Без спроса и дверь нараспашку,
Грядушка надгробного места,
Развешены шторы рубашки.
Мы верим в неслышимость стона
И в тишину под ногтями,
Всё было, и это пустое
Скитание между путями.