1
Девочки приехали! Оля и Оксана. Из города. Нарядные, босоножки с каблуками! Обнимают нас с Таней, целуют. А ветер, какой дует! Пыльные вихри кружат по дороге! Мы стали вместе бегать и крутить руками, как пропеллерами, чтобы взлететь. Мы очень старались, изо всех сил! И Оксана взлетела. Она закричала:
-Я взлетела! Я взлетела!
А Оля говорит:
- Что-то мы не видели!
А Оксана показывает: «Вот так! Вот так взлетела! Повыше полыни»
Я ещё сильнее как побежала и руками кручу-кручу. Тоже хочу хоть немножко полететь. А навстречу по дороге баба Аня идёт. Тихо, медленно. Она с работы. Устала. Мы все к ней. Она Олю с Оксаной обняла, потом до меня дотянулась и обняла, и Таню тоже.
Оксана говорит: «Бабушка, я полетела, а они не верят!» А баба Аня смеётся: «Ты такая худенькая, тебя ветер с земли сдул!»
2
Мы с лягушками похожи! И руками похожи, и ногами, и животами.
Лягушки умеют и по земле прыгать, и в воде плавать. И мы так же. Лягушки не могут летать, и люди не могут.
А гуси! Вот им везёт! Они и по земле ходят, и по воде плавают, и в небе летают!
Вот бы и люди так! Учимся же мы плавать, вот бы и летать учились. Папа бы меня под животик держал. Я бы махала-махала руками и полетела бы сама. А папа со мной рядом полетел.
Я бы в школу летала! А то осенью лужи. И резиновые сапоги не нужны.
Летать-то очень приятно! Наверное, дух от радости захватывает! И от страха.
Люди плавать любят по тому, что в воде как будто летают.
Рыбы, наверное, думают, что они летают.
А птицы думают, что они по небу плывут.
Мы с подружками в лягушатнике купаемся. Лягушатник возле речки, за мостом. Это такая очень большая и глубокая лужа. В ней головастики живут. А когда у головастиков вырастают лапки, они скорее упрыгивают из этой лужи. Однажды, мы шли купаться, а нам навстречу лягушата. Они прямо друг за дружкой прыгают, цепочкой. Это они пошли родителей искать.
В лягушатнике вода тёплая, как чай. И тёмная, как чай. А на дне, из -под земли холодные струйки бьют. Наступишь, и почувствуешь холодок. Мы ходим по дну руками, сзади ногами сильно бьём по воде. Или сидим на дне, по шейку в воде, притаимся, ловим головастиков.
К речке мы не ходим. Маме и бабе Ане обещали, что даже бродить в речке не будем.
А Оксана пошла умываться. Умыться же можно! Я пошла за ней. Речка за песчаным валом. Смотрю, а Оксанка уже плывёт! Она хорошо умеет плавать. И летать немножко умеет.
Я умыла лицо и стала собирать маленькие белые камешки. Мы их в бутылёчки насыпаем и получаются таблетки.
Оксана накупалась и ушла. А мне интересно камешки находить. Я забрела в воду. Насобирала беленьких полные горсти. И решила окунуться, присесть в воду разочек. Шагнула маленько. А там глубина! Я скорее обратно. На цыпочках пошла по дну. А река обняла меня и понесла. Я тянусь, тянусь носочками, но до дна уже не достать!
У реки много силы, а у меня мало! Река – великанша! А я маленькая. Я закричала: - Девочки-и-и!
Река шумит и мой голос не слышно, он слабый. От страха я совсем разучилась плавать. И река перевернула меня вниз головой. Я увидела, какая она внутри жёлтая. Стало совсем не понятно, где низ, где верх, куда выныривать, чтобы вдохнуть воздуха. И шумно. И страшно очень увидеть русалку.
Вдруг кто-то схватил меня за волосы. Больно! И вынул меня из реки! Я дышу! Дядька какой-то дерёт за волосы! Уже на берег вышли, а он всё не отпускает. Сели на песок, а он всё держит за волосы. И смеётся. Какой злой!
И стал ругать меня:
- Иди домой! Всё твоему деду расскажу, что ты тут купаешься!
У меня в голове вода булькает, в ушах шумит, в носу щиплет.
А я говорю:
- У меня нет ни одного деда, умерли они.
И стала реветь от обиды. Зачем он меня за волосы так драл!
А он выжал свои брюки, взял удочку и поднялся на мост. Пошёл быстро, вдруг, оглянулся и показал мне грустную рожицу. Это он меня изобразил, какая я рёва. Потом сделал свирепое лицо и показал кулак, и махнул рукой, чтобы я домой шла.
Я встала и пошла к лягушатнику. В руках у меня не осталось ни одного белого камешка.
3
Когда похороны и музыка играет, я улыбаюсь. Не могу не улыбаться. Мой рот сам улыбается. А когда железные тарелки вдруг зазвенят, то слёзы сами текут. И улыбаюсь, и реву, и хочется спрятаться.
Мальчик умер. Серёжка. Он из Таниной группы. Он в садике в субботу всех конфетами угощал. И Таньке давал.
Серёжку током убило. Его мама воду кипятила кипятильником в ведре. Ведро поставила на железную кровать. А Серёжка полез за игрушками под кровать. Кипятильник был старый.
Дедушка Серёжкин ходит по улицам и плачет: «Серёженька - Серёженька!» Везде его слышно. Я боюсь, он на нашу улицу придёт. Страшно. Он полон горя.
Баба Аня позвала Олю с Оксаной обедать. И нас с Таней позвала. Потому, что девочки без нас не хотят обедать. А с нами хорошо кушают.
Баба Аня наливает им по ложке аскорбинки, для аппетита. А нам - нет. Говорит, что у нас и так хороший аппетит.
Каша очень сладкая, молочная, похожа на сгущёнку. Над столом в большой коричневой раме много - много фотографий. Там почти все умерли: бабушки, прабабушки, дедушки, прадедушки. И они как будто все смотрят, как мы кашу едим.
Баба Аня вздыхает, говорит: «Полетел мальчишечка к Богу».