Ты ревнуешь, прокля*тый и про*клятый, каменный, злой,
приводящий меня каждый день на Сенатскую площадь,
исколов до беспамятства Адмиралтейской иглой,
ты остатки рассудка в неистовом ветре полощешь.
Не прощаешь? Да как я посмела в другие глаза
заглянуть безрассудно и в них до конца раствориться?
И гранитную ненависть электризует гроза:
ты не хочешь остаться навеки развенчанным принцем.
Ты сжимаешь объятия в чреве промозглых ночей:
удержать, удушить, умертвить изменившую душу!
ты был прежде моим и не хочешь признать, что - ничей,
и зловещий твой норов безудержно рвётся наружу.
Разве думала я, что придётся однажды бежать,
своровав неподсудное, детское право на счастье,
что тебя нареку палачом, запретившим дышать,
что так больно и страшно мы будем с тобою прощаться?