I.
Пропитан день ознобом,
Который мудрецу давно не кажется особым.
И радость, знаю,
Снега заметают.
Не видно больше солнца,
Оно за тучей.
Красы, что уже не вернется,
Немногие глас не забыли.
Живет лишь тем, что было,
Сердце, измучено.
Ночь припорошит.
Сегодня - в прошлом.
С холма задувает к моей двери
Хлопья: две, три
Снежинки, а там - и вихри.
II.
Ветвь за ветвью,
Дерево гибнет. Зелена
Одна лишь ветка, листьями шевелит.
Что съело корень, какое зло,
Что за страшная вещь,
Дай птице пропеть; может, знает клещ.
Наклонись над червем под трухлявой корой,
Над кротовой норой.
Нам с тобой остается одно:
Пополам распилить этот ствол.
III
Расстроенный рассудок,
Беги от этих форм,
От сгорбленных "Зачем",
От неги и уюта.
Ищи укрытье в буре,
В предштормовом сумбуре.
Расстанетесь, все тщетно-
Покой себе верни,
Его душе нещедрой
Свободы кость швырни.
IV
Не умерла от ран,
Не принесли в село на куче веток, в куски
Разодранную мощной лапой, чтоб селяне ахали всю ночь,
Нет - комарами насмерть
Загрызена Любовь.
Каким болотом я брела все годы,
Теперь понятно мне.
V
Бедный мой, страстный малыш,
Как же ты вольно летишь,
Хоть и подрезаны крылья -
Но лишь до опушки леса.
Свежа и без ран, за исключеньем глаз тревожного блеска,
Сидишь среди поля, на виду, как корабль, ярче желтеющей нивы
Что тебя приземлило, что сбило с пути - этот неравный взлёт, этого ветра порывы,
пробравшиеся под крыльев обрезки?
Птичка-бунтарь, чужеродное яркое тело,
Разве неясно? - Полет твой - пропащее дело,
Высокие ветви забудь. Дом твой - тут,
Между амбаром и лесом, на поле холодном.
Хоть Время крыло оперит,
Тот, кто окольцован сидит,
Кто был в заключеньи, как ты,
Не станет уже свободным.
***
Edna St. Vincent Millay. Not So Far as the Forest
I
That chill is in the air
Which the wise know well, and even have learned to bear.
This joy, I know,
Will soon be under snow.
The sun sets in a cloud
And is not seen.
Beauty, that spoke aloud,
Addresses now only the remembering ear.
The heart begins here
To feed on what has been.
Night falls fast.
Today is in the past.
Blown from the dark hill hither to my door
Three flakes, then four
Arrive, then many more.
II
Branch by branch
This tree has died. Green only
Is one last bough, moving its leaves in the sun.
What evil ate its root, what blight,
What ugly thing,
Let the mole say, the bird sing;
Or the white worm behind the shedding bark
Tick in the dark.
You and I have only one thing to do:
Saw the trunk through.
III
Distressed mind, forbear
To tease the hooded Why:
That shape will not reply.
From the warm chair
To the wind's welter
Flee, if storm's your shelter.
But no, you needs must part,
Fling him his release--
On whose ungenerous heart
Alone you are at peace.
IV
Not dead of wounds, not borne
Home to the village on a litter of branches, torn
By splendid claws and the talk all night of the villagers,
But stung to death by gnats
Lies Love.
What swamp I sweated through for all these years
Is at length plain to me.
V
Poor passionate thing,
Even with this clipped wing how well you flew!--though not so far as the forest.
Unwounded and unspent, serene but for the eye's bright trouble,
Was it the lurching flight, the unequal wind under the lopped feathers that brought you down,
To sit in folded colours on the empty level field,
Visible as a ship, paling the yellow stubble?
Rebellious bird, warm body foreign and bright,
Has no one told you?--Hopeless is your flight
Towards the high branches. Here is your home,
Between barnyard strewn with grain and the forest tree.
Though Time refeather the wing,
Ankle slip the ring,
The once-confined thing
Is never again free.