Из цикла: " Д О Р О Г А К Б О Г У "
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
З А К А В Ы К А
Все попы две тыщи лет
Нам несут какой-то бред
Про спасителя Христа,
И, наверно, неспроста.
Потому что все попы
Очень даже не глупы.
Но зачем им был Христос?
Вот в чём кроется вопрос.
* * * * * *
З А М Е С Т И Т Е Л Ь
Бога нет. Я за это ручаюсь.
Ну, а если он даже и есть,
То тогда я его замещаю
На Земле и планетах окрест.
Мои заповеди очень кратки,
Уместятся в четыре строки,
Их растили в душе, как на грядке,
Человеческие старики:
Не суди — и не будешь судимым,
Не убей — и не будешь убит,
Полюби — и сам станешь любимым,
Не забудь — и не будешь забыт.
Вот и вся всепланетная мудрость.
Пока сном гробовым не затих,
Повторяй её каждое утро
И забудь про богов и святых.
* * * * * *
СВЯТАЯ ПРОСТОТА
Джордано Бруно изуверы
Сожгли публично на костре,
А казнь назвали актом веры,
Что значит — аутодафе.
Да, инквизиторы не знали
Пощады для своих врагов,
Но им безмерно помогали
Слепые толпы простаков.
Старушка, что бросала хворост
В огонь, когда костёр чадил,
Не знала, что не божий голос
Рукой её тогда водил.
Слепая и тупая вера
Владела праведницей той,
И эту страшную химеру
Святой назвали простотой.
С тех пор известна поговорка,
Дошедшая к нам сквозь века:
Святая простота уродцев —
Страшней и хуже воровства.
* * * * * *
Ч И С Т И Л И Щ Е
Где-то там, между адом и раем,
Есть чистилище умерших душ,
Где создатель из них выбирает,
Кто достоин его райских кущ.
Мне неважно, какое решение
Примет он силой власти своей,
Потому что мои прегрешения
Были жизнью счастливой моей.
И ни в чём не намерен я каяться:
Ни в уме, ни в горячем бреду.
Пусть они там в раю хоть удавятся,
Я живу так, как нужным найду.
А чистилища мы уже видели,
У людей они тоже в ходу.
Мы и чистили, и ненавидели,
И горели при жизни в аду.
* * * * * *
Е Р Е Т И К
Инквизиция жгла на кострах
Рабов божьих, ему непослушных.
Но ни пламя, ни пытки, ни страх —
Не избавят от ереси души.
Ересь так же бессмертна, как бог,
Она точно такой же владыка
Человеческих душ и тревог,
Ведь душа — это место их стыка.
Она — поле их битвы земной,
Поле главного в жизни сраженья
Между верой слепой и иной,
Человеческой точкою зренья.
Без сомнений душа не живёт,
Вера — это наркотик убогих,
Потерявших обличье своё
И молящих о милости бога.
Потому так богам и претит
Отрицающий их, непокорный,
Сомневающийся еретик,
Что плевал он на божьи законы.
Он немножечко сам уже бог.
Он носитель суждений и истин.
Он рождает жизнь из между ног
И творит мир лишь силою мысли.
* * * * * *
О В Е Р Е
Большинство из людей верит в бога
Как в царя или как в коммунизм,
Потому и живут так убого,
Что вся вера их — паразитизм.
Им не бог нужен — а богадельни.
Для них храм не церква — а кабак,
Божья милость — рюмаха с похмелья,
Божья кара — тюремный барак.
Им не вера нужна — а неволя.
Их молитвы — как брюхо набить.
Нищета для них — божия воля,
А злодейка судьба — божий бич.
Грех для них — как рубаха на теле,
Святость — бритая рожа с утра,
Божье царство со шлюхой в постели,
Божий глас — вопль истошный: " Ура! "
И живут во христе, и рожают,
Плодоносят ублюдков в хлеву,
Веру в бога плодят, размножают
И тайком в мыслях бога клянут.
Всё гадают о жизни и смерти,
Но юродство — весь их пиетизм.
Бог не платит зарплату в конверте
Ни рабам своим, ни святым.
* * * * * *
О Р Е Л И Г И И
Все религии — лишь инструменты,
Чтобы править людскою душой.
Человек не согласен быть смертным
И поэтому к богу пришёл.
Сочинил бесконечную сказку
Про владыку всего и творца,
И назначил церковников касту
Насаждать имя бога в сердцах.
Но страх смерти убил чувство меры.
И, забыв что откуда взялось,
Человек сам пал жертвою веры
В то, что смерть победить удалось.
Он поверил в бессмертие духа,
Предав разум и душу свою,
И стал ползать при жизни на брюхе,
Ожидая местечка в раю.
Но страх смерти живёт теперь страхом
Божьей кары в послушной душе.
Человек богом сам себя трахнул,
И аборт не поможет уже.
* * * * * *
Е С Л И
Вера в бога во благо, наверно,
Если только она не во зло,
Если жизнь не объявлена скверной,
Если пастве с попом повезло.
Если сердце осталось открыто
Для веселья, любви и добра,
Если злоба в молитвах не скрыта,
Если плоть не источник греха.
Если песни не стали псалмами,
Если смех не сменился на скорбь,
Если церковь — не власть над умами,
И погост — не болотная топь.
Если храмы — не божьи остроги,
Если догмы не есть кандалы,
Если только от имени бога
Мракобесы не правят балы.
Если вор не объявлен пророком,
Если ересь не жжется огнём,
Если святость — не форма порока,
Если платят святым не рублём.
* * * * * *
Д О Р О Г А К Б О Г У
Я жизнь нежно, как женщину, трогал,
И она, приоткрыв паранджу,
Показала мне к богу дорогу,
Я теперь по ней в церковь хожу.
Не молюсь и не ставлю там свечи
Ни угодникам, ни святым —
Лишь внимаю служителей речи
И гляжу в стариковские рты.
Я гляжу, как они неустанно
Шевелятся, беззвучно шепча,
Как щемяще-пронзительно, странно
Перед ними трепещет свеча.
Будто пламенем ангел небесный
Повторяет молитвы слова,
Вознося их теплом в поднебесье
Сквозь глядящие ввысь купола.
Бог и есть совокупная вера
Всех творящих молитву людей,
Та великая сила и мера
Человеческих мыслей и дел.
Сквозь людские грехи и убогость,
Сквозь старушечьи впалые рты
Пролегла в божье царство дорога,
В мир любви и живой красоты.
* * * * * *
С Е К Т А Н Т Ы
На планете психопатов
Развелось — греби лопатой.
Всяк с психическим пороком
Тут же мнит себя пророком.
Все бесчисленные секты —
Их бредовые проекты,
А заветы и преданья —
Плод шизоидного сознанья.
Попадаются артисты —
До обилия речисты,
И вещают слово божье
Прямо на любовном ложе.
Лишь от умопомраченья
Можно верить в те ученья,
Но блаженным мыслей вектор
Сам всевышний исковеркал,
А глупцов на свете много,
Им в сектанты и дорога.
* * * * * *
В С Е Т А М Б У Д Е М
Еретик иль божий раб —
Смерть в один всех ставит ряд,
В гроб тела обоих сложат,
И обоих черви сгложут.
Разлагаются ведь все,
Даже братья во христе,
Только те, кто верит в бога,
Гнить начнут с другого бока.
* * * * * *