Листаю пожелтевшие тома
старинных полубасенных преданий,
как будто из библиотечных зданий
меня ведёт история сама.
И кажется, что я уже давно
в том, так прекрасно выдуманном мире,
где дважды два, как водится, четыре,
где всё известно, всё предрешено.
Где я — не я, а сказочный герой,
не ведающий боли поражений
и выходящий изо всех сражений
непобеждённым, с гордой головой.
И мне уже известно наперёд,
что за горами, в тридевятом царстве,
готовясь к свадьбе, в праздничном убранстве,
меня царевна сказочная ждёт.
А на пути — кащеи и яги,
и прочие несметные напасти,
горынычей разверзнутые пасти,
и лешие — презлые старики.
И тёмный бор, и вредный соловей,
известный мне под именем "разбойник",
и в полночь оживающий покойник,
по носу видно, что — прелюбодей.
Идут, бредут несметною толпой,
все — на меня, как будто я им нужен,
и думают, что я обезаружен,
и платятся за это головой.
А я...а я...победоносен я,
и так прекрасен в сказочной окраске!..
Но, говорят, ушла эпоха сказки
и всякого былинного зверья.
И я уже — не сказочный герой,
не ведающий боли поражений,
и рад тому, что изо всех сражений
бреду хотя бы с целой головой.
Бреду, но верю в чудо волшебства
и в силу полубасенных преданий...
И вновь в тиши библиотечных зданий
листаю пожелтевшие тома.