***

В воде по колено, в резиновом сапоге
Стояла одна елена на мокрой пустой ноге.
Весна вверху – внизу ещё не пора.
В ноге дыра, повсюду мох и кора.

Была пуглива, и некрасива, и неправа.
Молчала, сидела криво, как есть трава.
Вмерзала в лед, весной начинала пить,
С небес вода прибегала ее топить.
Ждала семян для времен, чтобы выйти вон.
Таких елен из полян торчит миллион.
Она не одна растет из земного дна.
И все видны, но эта – освещена.

А где-то над, и сбоку, и за спиной
в безвесттный воздух бросив огромный рост,
есть дерево, птичий беспечный приют сквозной,
одновременно – город, гора и мост.
Себе самому навстречу будущее несет.
Оно не конечно, оно никогда не всё.
Оно – цветенье, хоть и не зацвело,
Оно как сердцебиенье всему назло.

Проходит, свободен, светел,
Лёд, который ручей.
Она стоит перед этим – неведомо перед чем.

Весна зияет. Веет. Тает. Лучи растут.
Елена верит-не-верит, что дерево тоже тут.

И, обмерев в провале, в пропасти голубой,
Кивает ему, кивает разомкнутой головой.