ЛЮБОВЬ
(отрывок из поэмы "Университетские сквозняки")
Неясной речи скорый отклик.
И ломких пальцев влажный отлип.
Ключицы масляной уступ.
И хаос вересковых губ.
И я еще продолжить смог бы:
как срезы перезревшей смоквы,
в крупицах, блестки нанизав,
сияли влажные глаза.
Невычитанная в романах,
невыдуманная в обманных
ночных виденьях, не о ней
мечтал я сотни юных дней.
Любовь мне представлялась ланью,
молчаньем, словно вышиваньем,
где выплывают среди сна
берестяные письмена.
Где тихим шелестом ресницы
слагают сказки, небылицы.
Но, как орлица, чуя кровь,
с небес бросалась вниз любовь.
И выдавала жадность злую,
и первобытность поцелуев,
безумья маску на лице,
и равнодушие в конце.
Как самой черной из жемчужин,
она врастала в плоть: ей нужен
был липкий мой подкожный сок.
Я оставался одинок,
но был, как оспой, ей заражен.
В вечерний час в зверином раже
ходил по комнате в мечтах
о ней одной, как в волдырях.
Забыл я книги в переплетах,
где чувств высокого полета
страницы слиплись навсегда.
И я, не ведая стыда,
дышал как бы иным дыханьем,
животным, жаберным, нахальным.
Росла во мне иная ось,
вокруг которой все сплелось.
Вторгалась новая учеба
в мое сознанье, в сердце, чтобы
заполнить дыры бытия.
И перед ней смирялся я.
Невыносимое живое
внутри брыкалось с плачем, с воем –
меня толкало всей судьбой
под острый клюв орлицы той.
И я бежал от скучных лекций
туда, где сердца мог согреться
и разорваться злой комок.
Но был я так же одинок.
Я золотую середину
искал. Но в клекоте орлином
не находил я, страсти сын,
ни золота, ни середин.
А только больше заводила
ее губительная сила,
когда уже неразличим
глоток с цветка и едкий дым.