Когда о них живые говорят

 
• Памяти Николая Майорова.

• Двадцатидвухлетний поэт погиб на Смоленщине 8 февраля 1942 года.

Утверждение Михаила Булгакова  «рукописи не горят» уже не оспаривают. Рукопись — созданное автором произведение. Превратности судьбы автора неизбежно отражаются на судьбе его творений. Но Слово обладает своей магией. Однажды сказанное, оно рано или поздно находит тех, кому адресовано, — оно остается в мире, по каким-то законам слова, независимо от воли человека.
Молодой поэт Николай Майоров — один из предвоенного поколения. Того самого, о котором он писал в 1940-м году: «…ушли не долюбив, / Не докурив последней папиросы».

Ушли в кромешный ад Великой отечественной войны.
Ушли в вечность, многое не успев из того, что положено жизнью человеку.
Ушли, не успев походить по земле, не успев стать мужем, не успев оставить после себя детей, не успев опубликовать ни одного сборника стихов…
Не оставив «архива» написанного…
Но сколько бы лет ни минуло, находятся произведения поэта Николая Майорова, неизвестные ныне. Прошло более полувека, как был опубликован сборник «Мы»  (1962 г.), и сорок пять — «Мы были высоки, русоволосы…»(1969 г.). Жизнь продолжается.

В 70-х годах прошлого века литературовед и критик Вадим Антонович Ружина опубликовал статью, предваряющую публикацию стихотворений Николая Майорова. И вот на моем столе эти страницы. Не оговорилась – страницы. Их мне подарил малознакомый человек, с которым мы случайно разговорились. Узнав, что я работаю над «майоровской темой», он тут же вспомнил, что у него хранятся несколько стихотворений поэта.  И на следующий день я стала обладательницей этих страниц.
Старенькие, поблекшие от времени. Однако вполне читаемые. Трудно было поверить, что вот так просто: стихи Николая Майорова, которые не вошли ни в один из его сборников, и не оцифрованные, а значит, и не попавшие в интернет. Хотя упоминание об одной строфе можно прочесть у Михаила Львова [1]:

«Остались от него недописанные поэмы, стихи, строки, осколки таланта. Но и сейчас неподдельной юностью и свежестью восприятия мира веет от этих стихов. До сих пор я люблю повторять его живее строки:
Что услышишь в ночь такую?
То ли влага бьет в суку,
То ль тетерева токуют
В ночь такую на току...
И многие, многие строки, живые, молодые, с языческим восприятием жизни, остались от Коли Майорова».

Предлагаю их вниманию всех, для кого Николай Майоров «свой» поэт.


ЗАКАТ
Где-то в небе
               за Дунаем
У склонившихся Карпат,
Перья желтые роняя,
таял розовый закат.
Ветры спали солнца ради,
тени с гор в равнины шли.
Кто-то долго нежно гладил
грудь истерзанной земли.
И она вздыхала томно
в ослепительный опал:
в небе плыл закат огромный,
Перья желтые ронял.
1937

ЕГО ГЕРОИ
Здесь подлецы и казнокрады,
Свиные рыла и подлог.
Чинуши, ждущие награды,
царя владетельный сапог.
Здесь городничих легионы
Суды негласные вершат.
Здесь мелких тварей миллионы
Вприпрыжку в ведомства спешат.
Секут детей. Считают деньги.
Сбивают цены. Спорят. Лгут,
бород заржавленные веники
уткнув в свой приторный уют.
Здесь держиморды с их замашкой,
Здесь даже вор бывает прав.
Здесь сам Ноздрев играет в шашки
и шашки пичкает в рукав…
… И сколько их,
пустых святош,
среди отъявленных уродов,
один с другим, как капля, схож.
1938

НОЧЬ
То все знакомо и понятно.
Скрипнет дверь. Затем забрешут псы…
И от рам неровной тенью
пятна
упадут бесшумно на часы.

Стрелки медлят. Дразнят — не иначе,
и считают время — не проспи.
Так пересчитывает сдачу
скупой и недоверчивый кассир.

Но тебе вставать еще не скоро
и, наверно, слушать надоест,
как, не находя удобных мест,
чьи-то тени бродят коридором.
1938

АВГУСТ
Ты для меня и музыка, и сон,
Последний снег, осенняя прохлада,
И всплеск последний града,
И ночь, что подступает под балкон
Великолепьем августовским сада.

Я весь в тебе. Давай поговорим,
Пока мы здесь вдвоем, неотделимы.
Как дышим мы дыханием одним
И не живем, а медленно горим
И даже уловляем запах дыма.

Так навсегда меж нами повелось:
Считать обидой легкое участье,
Над чувствами не ставить выше власти,
С ума сходить от бронзовых волос
И шепотом рассказывать о счастье.

Будь для меня постылою простудой,
Будь горною тропою до небес.
Я не спрошу — зачем ты и откуда?
Будь для меня одним великим чудом
Из тех семи прославленных чудес!

Будь для меня и небом, и землей,
Пошли на смерть, корми тяжелым хлебом!
Я всем плачу тебе: собой,
Словами лучшими и славой ветровой
За эти руки, пахнущие небом!

ДЕТСТВО
Я был влюбленным в лес и в воду,
В простую радость, в игры во дворе.
Курил табак. Крал тайно из комода
Отцовский карабин, хранимый в кобуре.

Друзья мои, — владельцы птичьих клеток, —
Невинных снов, диковинных гвоздей, —
В часы нужды курили листья с веток,
Дрались у игрищ, крали голубей.

На все был спрос, к любой покупке повод.
Превыше всех коллекций старины
Ценились карабин и книжка «Овод»,
Для них, казалось, не было цены.
Мир был предельно прост и ясен.
И за пригоршню пятаков
Мы покупали мыслимое счастье,
Закованное в тяжести подков.

***
             …Он для тебя украсит стены
И скажет: «Славой ослеплю!»
А я опять останусь с теми,
Которых вовсе не люблю.

И в смене встреч и длинных будней
Тебя я вспомню, изумлюсь!
Все тяжелей и безрассудней,
Все непонятней становлюсь.

Я не пойму, моя отрада,
Как можно в этакой стране
Всю жизнь пройти с тобою рядом
И все ж остаться в стороне.

ЗОВ ЖИЗНИ
Был долог бабий блуд на сеновале.
Пока чернело небо без стрижей, —
ворочались, потели, целовали
в тупые переносицы мужей.
А мужики лежали как пласты, —
дневная ноша плечи им растерла.
Тяжелые нательные кресты,
как тараканы, выбились на горло.
Сквозь крышу шел густой полынный запах,
и прежде чем отдаться вдоволь сну,
не торопясь, кузнец в тяжелых лапах
ласкал и тешил глупую жену.
Так мнет горшечник розовую глину,
крутя ее, как древний ворожей.
Так парни тащат за пальто к овину
бесстыжих хуторянок от мужей.
Дорога шла вразвалку от села
За рожь, в кусты, в душистые осины.
Там девка парня за руку вела,
в глаза глядела, за виски брала
и рассказать о звездах не просила.
Что услышишь в ночь такую?
То ли влага бьет в суку?
То ль тетерева токуют
 в ночь такую на току? 


***
По  словам моего попутчика, эти  стихи были опубликованы в книге  В.А. Ружины  «Революция, любовь, мужество».
Так ли это?
Возможно, найдутся те из читателей, кто помогут установить точно источник и дату их публикации.

1. Сквозь время. Стихи поэтов и воспоминания о них. М.: – СП. – 1964. 216с. – с.139.

***

Читайте также:

1. Николай Майоров. "Мы". 1962 г.
Книга опубликована в электронной библиотеке ЛитМир:
http://www.litmir.net/bd/?b=191487

2. Николай Майоров. "Мы были высоки, русоволосы". 1969 г.
Книга опубликована в электронной библиотеке ЛитМир:
http://www.litmir.net/bd/?b=191406

3. Книга "Мы даже смерти выше...". 2014.
опубликована в электронной библиотеке
ЛитМир:
http://www.litmir.net/bd/?b=191719

4. Статья "Мы даже смерти выше...",
посвященная жизни и творчеству Николая Майорова:
http://proza.ru/2014/02/07/840