И тьма была во тьме незримой,
Как в летаргии предвидЕнье,
Своё, предчувствуя рожденье,
Здесь формы жизни в свежем гриме,
Толпясь пред выходом пророка,
«Веджвуд» предрекшего им горько,
Не ждущие чудес ни сколько:
Успеть к прибытию бы Бога…
Пусть солнце, чувствуя движенье,
В бесстыдстве сольного канкана,
Срываясь, поздно или рано,
Звезде подарит страстно жженье!
Звезда взорвётся, заискрившись,
Вся, изнывая от томленья,
Надломы вспыхнут сожаленьем,
Вмиг с неизбежным примирившись…
Конвульсий робких подозренье,
И, снова тьма – исход экстаза,
В нагом явленье безобразно,
Земли такое оскверненье!
Господень лоб не омрачится,
Посмертной грустью одинокой:
Здесь хлынут млечные потоки,
По тверди станут молочиться…
Ядро желаньем щекотиться,
Остывшей плоти бремя - скудность,
В безмерности простая мудрость:
Вокруг оси начнёт крутиться!
Всё насыщается кормленьем,
Во чреве тяжесть ощущая,
Жестокость солнца превращая
В момент святого Сотворенья…