Февраль слезлив, заезжен, дрябл лицом,
но не родня, и потому не жалко.
Грозьба его фигня, безвредная жужжалка,
три дня и потечет из вскрытых вен по балкам
безвкусный и бесцветный дистиллят -
в эпоху перемен не исцелят подарком
испуганные боги зябких стен.
Столетия стоят обозами по паркам,
железной хваткой взяв в кулак дома,
но разрешив воронам зычно каркать.
Когда-нибудь зимой сойдем с ума
отдавшись постранично под помарки.