Я ведь не в курсе, как пишется о душевной боли стихами так хрустально,
чтоб никто ее и не понял.
Вот мальчик-скрипач так играл,
что на слезу случайного дяденьку пробил.
И тот ненароком ведь, не за отсутствием силы воли,
не потому, что не хватает душевной стали.
Не потому, что на запястье его еще год назад часы встали,
будто на мертвеце. О той боли тонны чернил уже исписали.
В старом сборнике, изрядно устав, мы те строки обязательно пролистали б.
Такими мы классе в девятом еще пугали учителей, читая будто сквозь смысл, ныряя с -надцатых этажей.
А многим ли повзрослели ? Многим ли стали мудрей ?
Над мальчиком-скрипачем, точно над златом,
давно уже ропщет Кощей.