Всё началось так давно, что уже не упомнить...
Память – волна, и меня погребли эти волны.
Ржавыми пальцами время впивается в повод, -
Стой!.. Подожди, я не вижу ни зги, этот омут
Лжи беспросветной меня окружает всенощно,
Жить с осознанием этого горько и тошно.
Сколько, скажи, мне ещё предстоит просыпаться,
Скрещивать перед глазами холодные пальцы?
Сколько ещё повторять ненавистное имя
Превознесенной, глухой, точно обух, богини?
Я не хочу. Не могу с этим справиться больше.
В теле моём поселился и царствует коршун, -
Рвёт без разбору, что видит, на мелкие клочья,
Плачет совсем не по-птичьи, скорее – по-волчьи.
Душу прогрыз. Залатать бы её, только поздно,
Раны покрыты бронёй – заржавевшей коростой.
Сколько, ответь, мне отмерено бегать по кругу,
Точно безумной, протягивать слабую руку
К тем берегам, о которых пою свои песни,
В неизлечимой, никем неизвестной, болезни?
Всё началось так давно, что уже не упомнить...
Сердце – руины, покрытые вереском скорби.
Время ушло, не оставив записок о прошлом, -
Вырвано с корнем... Приятного ужина, коршун!