Хрустит последний, темно-серый снег
И мысли путаются с потеплевшим ветром,
Болят глаза и тяжесть от уставших век
Наполнит их песком и белым пеплом.
Нет сил дышать. Живу хотябы как-то,
А от навящевой бессоницы порой
Антракт мешается со сценами из актов,
Моей бездарной жизни и чужой.
Храню покой своим негромким словом,
Для тех кому и "завтра" только сон,
И вновь, своей бессоницей особой
На долгое "сегодня" обречен.