Затянула туча неба своды,
Налетел внезапно сильный шквал.
И табун, испуган непогодой,
Вдруг, сорвавшись с места, поскакал…
От лугов с духмяною травою,
От родной конюшни, от реки,
Загнаны судьбой своей лихою
В мёртвые, голодные пески.
Ветер стих, табун остановился,
Все растеряны – куда идти теперь?
След не виден, пылью он покрылся,
А вдали ревел голодный зверь.
Часть из них продолжила движенье:
Из любой пустыни выход есть,
Лишь в движении сейчас спасенье,
А на месте – ожидает смерть.
Чуть помедлив, вслед помчалась группа
Тех, кто был сомненьями объят,
Убедив себя: ждать помощь – глупо,
Им дорогу не найти назад.
Треть осталась, всё ещё робея,
Взглядом провожая пыльный след.
Но вспугнул их грозный выкрик зверя,
Обещавший много новых бед.
Скачут день и ночь, без остановки.
Если были островки травы,
Первые вершки съедали ловко,
Мало оставляя для вторых.
Третьи обходились корешками,
Точно также, если водопой:
Тот, кто отставал, сосал губами,
Грязный ил, размешанный с водой.
Наконец, на третий день пустыня
Завершилась поймой и рекой.
Беды позади, для них отныне
Сытый, идиллический покой!
Сочная трава, реки изгибы…
Здесь Эдем для утомлённых тел.
Смелым и отчаянным спасибо
Говорили, кто чуть-чуть робел.
К вечеру дошли сюда остатки
Самых робких, но, увы, не все,
Следуя последними, с оглядкой,
Потеряли след они совсем.
Несколько упрямых сомневались:
Тот ли след, а может быть не тот?..
До сих пор в пустыне той остались,
И не знаем мы, какой исход.