Побледнела юная Адели.
Сестре было б сегодня семнадцать, и года три
Цветут розы у тёмного обелиска.
Почему же она сейчас перед ней?
Почему же она так близко?
А сестра, как и прежде, красива и весела.
Пляшет солнце на длинных волнистых прядях.
И, наверное, нужно подойти, подбежать, обнять её,
Но отталкивают чёрные, словно гарь, глаза.
- Что же ты стоишь? Пойдём же в сад.
Так давно не видела наших лилий.
Что же ты молчишь? Расскажи, Адели, мне,
Как вы жили все эти три года подряд?
Адели нема. Адели не верит.
Возвращение духа отняло её речи дар.
А сестра идёт к пруду на заднем дворе.
- Помнишь, милая, мы здесь играли тогда?
Мать ещё подарила тебе платье, как снега гладь, белое,
А на шее моей безупречный блестел агат.
Ах, сестрёнка, помнишь то дивное утро, цветов аромат.
Мы играли вот здесь, у кромки блестящей воды.
Помнишь, ты заглянула и сказала, что что-то хранят эти воды.
Ну а дальше… лишь холод,
И руки, как платье твоё, белы.
Адели вновь бледна.
Адели вновь у самой воды. Так мирны
И спокойны сЕстринские глаза.
- Милая, ты тогда столкнула меня с этого в пруд наш обрыва.
Я звала тебя эти три года.
Пойдём же со мной до дна.