23.SONATE
L.van Beethoven, Op.57.
Allegro assai
Двоит, смещается мираж.
Расфокусированность целей.
За выжидательностью трелей
вскипает яростный пассаж...
А гром реальности таков,
что им закладывает уши.
Без всякой жалости он рушит
структуру заданных основ.
В тревоге бьётся ми-бемоль,
не находя в октавах места.
Синкопы слабого протеста
беспомощны. Во вскриках - боль.
Невзгодам в жизни несть числа,
а утешения - семь тактов.
Хранитель, эффективней как-то
используй тайны ремесла!
Проклятий пенные валы
к скале идут потоком быстрым
и, разбиваясь по регистрам,
текут к подножию скалы.
Над нею - перекличка птиц,
щебечущий пернатый диспут,
в просторы выпорхнувший из-под
крыла, опёртого на штиц.
Спокойно взвесить "против", "за"
не удаётся. Ми минором
дан импульс внутренним раздорам,
и начинается гроза.
Её напор свиреп и дик.
В стремнине бешеных квинтолей
истец, ответчик поневоле
вдвоём срываются на крик.
Ослабло жёсткое туше.
Синкопы подсчитают шансы
достичь идейного альянса
и равновесия в душе.
Но безмятежный крыльев мах,
увы, сбивается так скоро,
и мысль, служившая опорой,
несёт смятение и страх -
удобный повод вспомнить, как
судьба постукивала в двери.
Теперь невиданные звери
под крышу лезут, на чердак.
Хотя б на миг движеньем рук
укрыть лицо в ладонной нише,
вздохнуть, зажмуриться и слышать
лишь учащённый сердца стук,
которым барабанит бас
в триольном ритме ostinato,
сопровождающем "когда-то"
и предваряющем "сейчас".
Действительность меняет нрав:
возможности два раза нету
шагнуть в одну и ту же Лету.
Ладони от лица отняв,
владеть собою нелегко,
когда незыблемость опоры -
опять иллюзия, которой
до совершенства далеко.
Трещит терпения бетон.
Глядит Маэстро - гневный, хмурый
сквозь смерч взлохмаченной фактуры.
Так слышать могут скрытый стон
"нечеловеческих" страстей
высвобождаемой стихии
и класть на музыку глухие,
что пробирает до костей
и в кровь закушенной губы.
Но вот дыханье стало шире,
и замедляются четыре
удара чёртовой судьбы.
Подумать только, грозный рок
опешил, сел на доминанту,
устав перечить музыканту.
Однако это - не итог.
Аккордов грянул дробный залп,
означив мрачную решимость
идти вперёд, в неотвратимость,
какую фатум навязал
и снарядил талантом в путь.
Но пламенеет та же тема.
Разрешена одна дилемма.
Настало время отдохнуть.
Andante con moto
Усталость. Кризис миновал.
Полуопущенные веки.
На чуткий щит рояльной деки
диатонический хорал
аккорды тёплые кладёт.
Она вибрирует ответно...
Вхожденье в сон. И бас заметно
неповоротлив - отстаёт.
Но оживляется молва:
решат быть трепетнее скоро
и бархат ре-бемоль мажора,
и фигураций кружева.
Слепящих солнечных лучей
игрой пространство затопило.
Как здесь приветливо, как мило:
цветут луга, журчит ручей,
и колокольчиком звенит
почти игрушечное счастье.
Вот исхитриться бы, украсть и
невозмутимый сделать вид:
не привлекался, чту закон
и весь в высоком и прекрасном...
Заставил вздрогнуть окрик властный,
вначале слышанный сквозь сон.
Allegro ma non troppo
Пора в реальность. Бьёт набат.
Ты заблуждаешься, Бетховен!
Перед толпою не виновен,
а перед бездной - виноват!
Но, провиденью вопреки, -
король в раздаче, дама, туз ли -
идти на бой. "В гранитном русле"
уже змеятся ручейки.
Ох, нелюдим фригийский лад;
глухими выстрелами баса
перемещаемая масса,
нахлынув, катится назад.
Похоже всё теперь на бег
по острию опасной бритвы,
когда напрасные молитвы
чуть слышно шепчет человек,
не находя прямой ответ
на ряд мучительных вопросов,
поскольку мир отнюдь не розов,
и мглою занавешен свет.
Стихия снова входит в раж.
Негромко поминая чёрта,
по доминанты нонаккорду
зловещий кружится пассаж.
И продолжается борьба.
Как об отмене приговора -
во мраке си-бемоль минора -
октав надрывная мольба.
Удар аккорда. Так палач
сбивает с ног. Исчезли стоны
в пучине шквального канона.
Чистилище? Оттуда вскачь
несётся новый легион?
Вдруг стихло всё. Мороз по коже.
Piano вовсе не похоже
на перемирие сторон,
на избавление от мук.
Угроза стала приглушённой
и септаккордом уменьшённым
восьмых очерчивает круг.
И наблюдает за душой.
Преобразуется волненье
и частота сердцебиенья
в биенья децимы большой
на доминанте. Вводный тон
прошёлся тихо по октавам...
И снова фигураций лава
кипит. В её багровый фон
летит упрёк октавных фраз.
На кромке, на краю обрыва,
казалось бы, на грани срыва;
но прочен мужества запас,
чтоб, даже если бьёт озноб,
на рубежах стоять упорно,
и в битву ринуться повторно,
судьбу схватить за глотку чтоб,
в горниле чтобы не сгореть
испепеляющего presto,
где мощь рояля - мощь оркестра:
литавры, струнные и медь.
https://www.youtube.com/watch?v=MZ2J1eFM-Rs