По-цыгански пляшут струны,
И рыдают, и поют.
Пропиваю ночью лунной
Жизнь разгульную мою.
Прав – не прав, почём я знаю?
Затуманились пути.
Так вот бабочка ночная
На огонь всегда летит.
Вспыхнет маленькой звездою
И сгорит. А для чего?
Вот и я: горю в запое,
А согрею ли кого?
У костра кружатся мошки,
Укорачивая век.
По неведомой дорожке
Подошёл вдруг человек.
Положил своё ружьишко,
Что-то тихо прошептал.
И потрёпанную книжку
Из-за пазухи достал.
«Ну, старик, о чём там всё же,
В этой книжице твоей?
Не о том ли, что похожи
Стали люди на зверей?
Иль о том, что чёрт на крыше
И в капусте малыши?»
А в ответ от деда слышу:
«Чище будь и не греши.
Зельем, грешными словами,
Губишь душу наповал.
Не вернулось бы слезами
То, что в жизни потерял.
Не поможет и гитара.
На, вот, книжку. Почитай.
В ней – спасенье от пожара.
Ну да я пошёл. Прощай».
Потоптался он немного
И пошёл себе, старик,
Там, где лунная дорога,
Через речку напрямик.
Подступили сосны ближе,
Мох, притихшая река…
Я очнулся вдруг и вижу:
Держит Библию рука.
Стало больно отчего-то.
Где ты, дед? Откуда ты?
Как прошла твоя охота?
Где искать твои следы?
Где ты, дед с душой святого?
Помоги моей беде:
Как читать Святое Слово,
Если веры нет нигде?
На гитаре рвутся струны,
Плачут, стонут, не поют.
Проклинаю ночью лунной
Жизнь разгульную мою.