Апрель грядет, пляши, отгоревали,
Руками срубленными машут тополя
Изрыта солнцем, исковеркана земля,
Сквозь влагу слез и тень густых вуалей,
Шальные женщины затравленно глядят,
Тела согреются, в телах сердца уж тают,
Растаяв, трепетно стучат, благоухают,—
Тоской-надеждою тихонечко смердя,
Глазами смелыми отчаянно скользят,
По лицам тех, кто ночи ожидают,
Кому весна грязна и холодна.
День кончен расчудесный, расписной,
Шар красный тонет в волнах, остывает,
Прохладным вечером, приморскою весной,
Героя пьесы казнь — сегодня. Созывают
В абсурда театр смешной, передвижной
Сегодня ночью ты палач, никто иной,
И жертва тоже ты, а кто еще же?
И зритель восторгающийся тоже,
И судия скучающий, смурной,
Отравленный, слепой, больной, безумный,
Проклятьем награждаешь град подлунный,
И пьешь, все пьешь, все пьешь, стаканы бьешь,
И снова, пьешь стаканами, все пьешь
В клубках холодных ворожат, сплетаяясь,
Не бабочки, но змеи в животе,
И чувства горькие, все злее разгораяясь,
Во внутренней трепещут темноте...
Громады спящие бессветные — безмолвны
На сонный брег во тьме опять нахлынут волны,
И отступят, шипя, и снова — ничего,
Безлюдно, тихо, в мире — никого.